o 98f6fe69ff972b4b

снова запускали машины, когда всё случилось. Мы их достали

только к вечеру. Кто-то просто задохнулся, кого-то поломало

всего.

Он икнул, словно поперхнувшись.

— А что бульдозерист?

— А этот — увольняется; если не будет следствия — уволят,

— оправившись, отвечал Кудеяров.

— Я его не знаю? Что он?

— Ты же знаешь, рабочих в бригаду мы не всегда сами

выбираем, особенно на технику.

— Как же вы не досмотрели.

— Да вот так... Этот упёртый, гонористый, в мою сторону

даже не смотрел. Я ему машу, ору — всё бесполезно. Ещё

243

раньше, бывало, выговариваю ему, что не так, — отмахнёт- ся,

словно от мухи, с гонором: «Да понял я, понял!» Вот так и

угробили троих.

Он снова налил, выпили, помолчали.

— Ты ни в чём не виноват, — уверенно сказал Виктор. —

Тебя даже при всём желании нельзя обвинить.

— Спасибо тебе. Я и сам понимаю, но всё равно будут

говорить и думать, что виноват.

— Никто не будет. Я не позволю, чтобы тебя сняли с

должности бригадира.

— Знаешь, не столько чувствую себя виноватым, сколько

погибших ребят жалко. Ещё совсем молодые, кроме Павла.

Он назвал имена погибших, двое из которых были мало

знакомы Виктору, а третьего, пожилого мужчину, он очень

хорошо и давно знал; можно было даже сказать, что они были

дружны с ним какое-то время, но затем Виктор ушёл из

колонны, и они виделись очень редко. У того где-то в средней

полосе России была жена, но детей не было.

Виктор спросил, где жил погибший Павел.

— Да вот здесь и жил. Вместе со мной. Спал вон на той

постели у окна, напротив моей.

— А кто ещё с тобой?

— Ты их знаешь. Коля Грачёв да Барон, — он назвал по

кличке второго своего соседа, бывшего его большим другом,

больше, наверное, по той причине, что Кудеяров был родом из

Подмосковья, а Барон — из самой Москвы.

— Где они сейчас?

— Повезли Павла домой. Должны скоро вернуться. Ты где

устроился?

Виктор назвал номер вагончика.

— Переходи сюда, — предложил Владимир.

— Нет, не стоит. Ребята скоро приедут, а на место Павла я

пока не решился бы поселяться.

— Ты прав, наверное.

244

Виктор встал, надел полушубок. Кудеяров предложил:

— Выпьешь ещё?

— Нет, спасибо. Да и тебе хватит. Успокойся и ложись спать.

Завтра надо поднимать машины из траншеи. Главный торопит. Я

пойду — устал с дороги.

Он легонько хлопнул Владимира по плечу и вышел. На

улице было морозно и давно уже темно. Вагон-городок,

состоящий из полусотни вагончиков, не освещённый излишне,

был безлюден и только светился маленькими окнами около

входных дверей балков. Виктор подумал, что в каяедом из них

четыре взрослых мужика, если не заняты приготовлением пищи,

то скорее всего смотрят телевизор с бесконечными сериалами, и

его вдруг пробрала дрожь от такой перспективы для себя.

Неделя прошла напряжённо. Работали допоздна и без

выходных. Угнетали морозы и полярная ночь. Световой день

начинался в одиннадцать часов и заканчивался в три часа,

поэтому рабочая площадка освещалась прожекторами, для чего

специально была привезена передвижная электростанция.

Наконец колонна была готова к работе. Все шесть

трубоукладчиков, отремонтированные и проверенные, стояли

под плетью трубопровода, вынутой из траншеи, держа её на

троллеях — специальных тележках, перемещающихся по трубе.

На промбазу вагон-городка привезли старую изоляционную

машину, неизвестно где найденную, и её надо было

ремонтировать, чем намеревался заняться Виктор, но главный

инженер попросил его несколько дней поработать в колонне,

чтобы снять стрессовую ситуацию в бригаде. Всегда

старавшийся довести задуманное до конца как можно быстрее,

Виктор всё же вы- нуяеден был согласиться на его просьбу. К

этому времени вернулись сопровояедавшие гроб с телом Павла

Николай и Барон, и Виктор, когда было свободное время,

пропадал у них в гостях. В собственном же его вагончике кроме

него жили ещё два человека, работавшие дизелистами на

электростанции вагон-городка, оба верующие; во всяком случае,

245

он знал, что один из них баптист, все его так звали. Работали они

посменно, так что обоих вместе их редко можно было видеть

дома. Отношения его со своими соседями были ограничены

рамками сугубо бытовых проблем, обусловленных

необходимостью совместного проживания в вагончике. Ещё по

приезде, понимая, что его выбор в отношении будущих соседей

ограничен, потому что постоянно живущие на трассе рабочие,

может быть, годами раньше определились, с кем будут

проживать в вагончике, он согласился на первое предложенное

ему место.

Вечером первого дня возобновившихся изоляционных работ,

кое-как поужинав, он прилёг на кровать, расслабившись, и что-

то читал. Напряжённо начавшийся день постепенно

выправился, и к вечеру в бригаде уже была обычная рабочая