О доблестном рыцаре Гае Гисборне

— Дослушай сперва. Сами англы и саксы жили мирно и счастливо, никому не платили налогов, как вдруг на берега Англии начали высаживаться одни за другими викинги. Норвежцы, датчане… И все избивали англосаксов, насиловали их жен и детей, облагали тяжелым налогом. Наконец король англов Альфред догадался обложить население «датским налогом», это был первый налог для защиты Англии от чужаков, да только запоздал… Датчане вообще несколько раз захватывали всю Англию, и представляешь, что всякий раз делали с англосаксами!.. Потом все постепенно утихомирилось, датчане отхватили себе треть Англии, мы как раз в ней живем, постепенно перероднились с местными, и вот уже вроде бы снова один народ…

Разбойник буркнул:

— Ну, слава богу, а то такие страсти рассказываете…

Гай покачал головой.

— Да? Как будто тебе деды не пересказывали, что однажды на берега Англии высадились викинги, успевшие до этого захватить часть Франции и превратившиеся там во французов, хотя так и остались норманнами. Эти норманны захватили Англию, англосаксов избивали, их жен и дочерей насиловали, все земли норманны объявили своими и раздавали только норманнам или тем саксам, кто пришел, встал на колени и поклялся служить королю норманнов… Даже сейчас кое-где тлеет старая ненависть к захватчикам, хотя норманны и англосаксы уже слились в единый народ.

Разбойник спросил настороженно:

— И к чему это знать мне?

— Если не платить налоги, — продолжал Гай тоже громко, разбойник повышает голос, чтобы его слышали и за дальними кустами, — то придет какой-нибудь свирепый народ, перебьет треть англичан — а теперь уже норманны и саксы просто англичане! — изнасилует наших жен и дочерей, а остальных объявит рабами!.. Налоги идут, чтобы содержать армию, что охраняет берега, чтобы строить флот, мы же остров!.. На собранные налоги прокладываем новые дороги, строим школы, просвещаем народ…

Из-за кустов донесся раздраженный голос:

— Школы… кому нужно, чтобы наши дети читали? Это дело монахов. Мужчина в грамоте не нуждается. Да и дороги… Пока наши деревни окружены болотами, сюда сборщик налогов приходит раз в год, а если будут хорошие дороги, эти кровопийцы потянутся друг за другом каждый месяц…

Негодование его показалось Гаю искренним, но сразу же мелькнула мысль, что сборщики налогов — конкуренты, мешают собирать дань с крестьян единолично, так что да, негодование искреннее, но не совсем чистое.

— Ты силен и смел, — сказал Гай, — и у тебя хватает отваги бросить вызов власти. Такие люди могут стать источником больших неприятностей, но могут принести и большую пользу. Я еще раз предлагаю тебе от имени короля полное прощение… если оставишь ремесло разбойника и вернешься к мирной жизни.

Робин расхохотался так искренне и заразительно, что настороженные уши Гая уловили, как за кустами кто-то хихикнул в ответ.

— Зачем?

У Гая на языке вертелось, что все разбойники заканчивают плохо, но храбрый такое пропустит мимо ушей, сказал спокойно и как можно более убедительно:

— Грабить — нехорошо. Разве это новость?

— А если ничего другого не остается? — возразил незримый разбойник. — К тому же не я начал! Норманны пришли, ограбили и… остались. И все еще грабят, только теперь это называется налогами.

Гай тяжело вздохнул.

— Знаешь, — проговорил он без особой охоты, — ты вообще-то прав и… не прав. Да, норманны власть захватили силой. Но теперь поддерживают порядок в стране и защищают от таких же, лакомых на чужое. Если даже, допустим, удалось бы великой кровью сбросить «иго норманнов», то взамен пришлось бы самим делать то же самое: налоги, армию, дороги, суды, местные отряды по охране порядка…

— А если нам не нужны никакие чужие суды?

Гай развел руками, вздохнул.

— Ладно, — проговорил он медленно и как можно более дружелюбно, — я не жду, что ответишь вот так сразу. Над таким нужно серьезно подумать. Давай вернемся в свои норы, а недели, как думаю, на размышления хватит.

Разбойник расхохотался.

— Недели? За неделю можно ограбить всю Англию. А теперь выслушай мое предложение. Я оставлю тебе жизнь и запрещу другим по тебе стрелять. Ты можешь вволю охотиться в моем Шервудском лесу, но я хочу, чтобы мы не враждовали, а помогали друг другу.

Гай спросил с интересом:

— Как?

— Ты как шериф знаешь, когда приезжают сборщики налогов, а также знаешь, сколько собрали, когда и какой дорогой поедут обратно. Это наши деньги! Я имею в виду, деньги ноттингемских деревень! Они должны остаться у нас, этот прожорливый Лондон все сожрет, сколько ему ни дай!.. Мы сможем честно делиться, деньги и тебе нужны, замок у тебя больно бедный… Подумай, сколько ты можешь купить на эти деньги! Грабить тебе не придется, только сообщай нам, все сделаем сами.

Гай признался: