О доблестном рыцаре Гае Гисборне

Первое, что он сделал, — за десять тысяч марок серебра подтвердил независимость Шотландии, но не истратил, как от него ожидали, ни монеты для уплаты недостающей части долга германскому императору и выкупа оставленных за него двухсот знатных заложников, с которыми в германских тюрьмах обращались все хуже и хуже.

Все деньги Ричард бросил на снаряжение нового войска, он же выпустил из тюрем всех преступников, кто согласился вместо казни идти с ним отвоевывать у проклятых французов принадлежащие Англии земли.

Вскоре он, пробыв в Англии всего два месяца, отбыл с этим войском во Францию, оставив управлять Англией епископа Губерта Готье.

Гай с жадностью следил за слухами о победном вступлении короля Ричарда в войну с Францией. Для него всегда было само собой разумеющимся, что у Англии есть свои земли на континенте. Начало было положено тогда, когда еще герцоги нормандские вторглись в Англию и захватили ее, став королями Англии, но в их владениях оставалась и родная Нормандия.

Затем Алиенора принесла Аквитании юго-западные области Франции, так что половина Франции формально принадлежит английским королям.

Таким образом французам были полностью закрыты выходы к морю по Сене и Луаре, с чем они, конечно же, никогда не смирятся, какие бы договоры их ни заставляли подписывать силой оружия.

Самое нелепое, что английские короли остаются вассалами французского короля и даже признают это, вот только никаких обязательств вассалов по отношению к сюзерену выполнять не желают, что и понятно, Англия уже давно самостоятельное королевство. В свою очередь французы отказываются выполнять имущественные требования насчет приданого Алиеноры и передать Англии те земли…

Он вздохнул тяжело, вспомнив начало Крестового похода, названного Третьим, оно получилось не совсем таким, каким представлялось тогда юному бездомному рыцарю по имени Гай Гисборн. Еще в Англии, только собираясь в армию, рекруты ушли в загул и устроили резню иудеев, отнимая у них драгоценности и пропивая.

Поговаривали, что резню велел устроить сам король Ричард, занявший у иудейской общины огромные деньги на организацию похода. Во всяком случае все видели, что он не обращал внимания на такие мелочи, иудеи не саксы и не норманны, они вообще неизвестно что, и потому их безнаказанно убивали сотнями во всех городах. И только немногим в крепость Йорк удалось убежать во время отсутствия там коменданта.

Но он явился из своего загородного дома, ворота крепости заперты, он потребовал открыть, он — хозяин крепости, а иудеи со стен закричали:

— Помилуйте, господин, но вон за вами целая толпа, что рвется растерзать нас! Если приоткроем ворота хотя бы на дюйм…

Комендант вспылил и, обернувшись к толпе, сказал властно, что разрешает перебить этих наглых жидов во вверенной ему крепости.

Гай помнил, что крепость, на удивление, выдержала трое суток непрерывного приступа, хотя ее обороняла совсем не армия, и только на четвертые, когда стало ясно, что ворота вот-вот рухнут, иудеи под руководством раввина Иоцена повторили подвиг своих соотечественников в крепости Моссаде: зарезали жен и детей, потом друг друга, так как по еврейским законам самоубийство запрещено, нарушитель попадает в самое страшное место ада.

А перед этим они развели гигантский костер, сожгли в нем все драгоценности, вплоть до украшенной золотом одежды, и подожгли крепость.

Когда ворота рухнули, крепость уже полыхала вся, погромщики отступили и ждали, когда пожар погаснет сам по себе, после чего в пепле нашли только обгоревшие кости.

Резня продолжалась несколько месяцев, и, говорят, король Ричард, впечатленный яростным сопротивлением, в конце концов запретил погромы и убийства, ибо что толку, если награбленное попадет не в его карман? И с этим рыцарское войско отправилось в Крестовый поход, который назвали Третьим…

Гай вздохнул и помотал головой, стараясь отогнать невеселые воспоминания, в те годы казалось даже забавным, это теперь стыдно, прокричал вниз:

— Оседлать двух коней! Дарси едет со мной!

Граф Хенрик Аммиус, красивый и все еще сильный старик, несмотря на весьма преклонный возраст, принял Гая в главном зале, то ли подчеркивая свое могущество, то ли выказывая гостю уважение, Гай так и не мог определить, у всех отношение к шерифу почему-то враждебное или настороженное, будто он посланник некой темной силы, призванной поглотить христианский мир.

Гай остановился и, вежливо поклонившись, застыл в ожидании. Сэр Хенрик окинул его цепким не по возрасту взглядом, проговорил неспешно:

— Сэр Гай?

Гай сказал почтительно:

— Ваша светлость, позвольте засвидетельствовать мое искреннее уважение.

Сэр Хенрик спросил внезапно:

— Это в связи с чем?

Гай слегка растерялся.

— Простите…

Сэр Хенрик сказал требовательно:

— Да вот все свидетельствуют мне свое почтение, а я подумал, что именно они имеют в виду?.. Вот вы, например?

Гай ответил осторожно: