О Ленине. Сборник статей и выступлений

На другой день было расширенное заседание ЦК совместно с профсоюзами[21]. На этом заседании уже был обсуждён весь план восстания, был выбран Военно-революционный комитет, который должен был всё подготовить, и в первую очередь должен был подготовить к восстанию войска… И вот получилась такая картина: есть Временное правительство, а все войска решили, что они слушаются только Военно-революционный комитет, который был при Петроградском Совете. Конечно, положение становилось всё острее и острее. Временное правительство решило… арестовать Военно-революционный комитет (а туда входили члены нашего ЦК), развести мосты, чтобы разъединить районы. Затем стали стягивать юнкеров, которые остались верными Временному правительству, к Зимнему дворцу. В Зимнем дворце сосредоточилось правительство. Одним словом, ясно было, что наступил момент, когда нужно или отстоять Советскую власть, или же быть разгромленными.

Владимир Ильич сидел в квартире Фофановой. Один только Э. А. Рахья приходил к нему и информировал его, да я приходила. Квартира была так законспирирована, что даже члены ЦК не знали, где это Ильич скрывается…

Ночью я думала: «Что же делает Ильич, неужели он сидит всё на квартире у Фофановой?» Пошла ночью к Фофановой. Она сказала, что Ильич ушёл. К нему пришёл Рахья. Рассказал, что разводят мосты… И решили они с Рахья, что Ильич пойдёт. Он был загримирован. Ему повязали на голову какой-то платок. Очень неуклюже всё это было сделано. Дорогой Ильич потерял шапку… Словом, еле-еле прошли они в Смольный. Пришёл Ильич и стал принимать непосредственное участие в руководстве восстанием. А я не знала. Пришла на квартиру к Фофановой, постучала условным стуком. Она сказала, что Ильич ушёл. Тогда мы с секретарём района, с Женей Егоровой[22]‚ прицепились к какому-то грузовику и поехали в Смольный. Тогда настолько захватывающим было впечатление восстания, что я не помню, видела я там Ильича или не видела. О восстании думала…

Благодаря такой подготовленности, продуманности взятие власти прошло без больших жертв. Было арестовано Временное правительство. Керенский бежал. Надо сказать, что все были тогда ещё очень добродушны. Наши красногвардейцы рассуждали иногда так:

— Ну что же, он член Временного правительства, но его можно пропустить, он не активный.

Вот и Керенского прозевали как-то, а он потом, через несколько дней, стал наступать на Петроград. Правда, у него ничего не вышло из этого, но всё же уже начиналась гражданская война.

В Смольном

Всё это происходило одновременно со II съездом Советов. И вот я помню выступление Ильича по вопросу о земле. Неподалёку от меня сидел один революционер. Он был одет в тулуп, по-крестьянски. И когда он слушал речь Ленина, у него как-то особенно светилось лицо. Видно было, что он видит осуществление того заветного, о чём думал многие годы и за что боролся. Вообще, II съезд Советов прошёл с большим подъёмом…

Я переселилась к Ильичу в Смольный. Там нам отвели комнату. Это был раньше Институт благородных девиц, и нам отвели комнату одной классной дамы. Наверху был кабинет Владимира Ильича. Он был уже выбран Председателем Совета Народных Комиссаров на II съезде. Напротив его кабинета была приёмная комната. И вот приходишь, смотришь. Комната такая маленькая — сесть негде. Ильич стоит к окошку спиной, опершись на стену или на окно. А тут приезжают солдаты с фронта, делегации за делегацией, и Ильич ведёт большую разъяснительную работу с этими делегатами.

Надо сказать, что Ленина тогда никто не знал в лицо. Вечером мы обыкновенно выходили из Смольного, гуляли вокруг Смольного, и никогда никто его не узнавал, потому что тогда портретов не было. В этом году я получила письмо от одного солдата[23]‚ который в то время охранял Ильича… Сначала он был заведующим столовой. Это был самый первобытный солдат Волынского полка. Никогда он не видел большого города. Приходишь, а он сидит на корточках, поливает примус спиртом и смотрит, как вспыхивает спирт. Никогда не видел. И вот сейчас, семнадцать лет спустя, он вспоминает Октябрьские дни…

Этот солдат Волынского полка очень любил Ильича и решил, что его надо кормить белым хлебом. А тогда белого хлеба нигде нельзя было достать. Так, он вспоминает, как он пошёл в свой Волынский полк и сказал, что у нас для Ильича нет белого хлеба. Там сейчас же хлеб достали, и, прибавляет он от себя, «Ильич с аппетитом ел этот белый хлеб».

Братская солидарность

После Октября пришлось партии вести очень большую, широкую пропаганду за власть Советов. Пришлось вести большую организационную работу. Тогда Ленин говорил, что надо весь уклад изменить. И характерно, что в его статьях тогда очень много говорилось о культурно-бытовых условиях, о том, что надо заботиться о детях, о том, что надо, чтобы все трудящиеся были втянуты в общественную работу…