О Ленине. Сборник статей и выступлений

На просьбу рабочих поделиться личными воспоминаниями об Ильиче т. Крупская говорит:

Вспоминается первое время знакомства с Владимиром Ильичём. Это было в 1894–1895 гг. в Ленинграде. Владимир Ильич тогда ходил в рабочие кружки, и интересно, как он проводил занятия в рабочих кружках. Половину времени он уделял на то, чтобы объяснять рабочим «Капитал» Маркса. Надо сказать, это может показаться странным, что как это он такую трудную и толстую книгу сразу несёт рабочим, неквалифицированным рабочим 1894 г., рабочим, мало ещё развитым, идёт с объяснением научной большой книги. Это вытекало из всех взглядов Владимира Ильича. Он не считал, что рабочему надо давать что-то такое упрощённое, а считал, что ему нужно дать всю науку целиком. И, как все марксисты, он получал страшно много от Маркса и считал, что рабочему тоже надо рассказать, что́ Маркс говорил. Учение Маркса Владимир Ильич считал чрезвычайно важным, так как это — учение, которое даёт возможность видеть далеко вперёд. С рабочими он занимался чтением Маркса половину времени, а половину времени он употреблял на то, чтобы спрашивать рабочих об их условиях труда и об условиях жизни. И один рабочий в своих воспоминаниях говорит: «Вспотеешь, так закидает вопросами».

Характерно, что в разговоре с рабочими Владимир Ильич очень внимательно вслушивался и во всё, что рабочий говорит и как он говорит. Разговаривая с рабочим где-нибудь в кружке или с каким-нибудь приезжим товарищем рабочим позднее, за границей, Владимир Ильич потом долго ходит по комнатам и этот разговор со всех сторон обдумывает.

Владимир Ильич обладал умением вслушиваться и обдумывать каждую мелочь. После 1905 г. он мне как-то говорит: «Ты замечаешь, как рабочие никогда не говорят 1905 год, а говорят просто „пятый“ год. Это показывает, что рабочий этот пятый год выделяет, что он оставил глубокое впечатление. И они прямо считают достаточным употребить слово „пятый“». И потом сам стал писать «пятый». Владимир Ильич внимательно вдумывался во всё, что говорил рабочий, и старался подхватить каждую инициативу. В 1917 г. мы приехали из-за границы в Россию. Перед Октябрьской революцией приходилось со многими рабочими разговаривать. Помню, один шахтёр приехал и рассказал, как рабочие захватили шахты и организовали правильную охрану всех машин, как организовали снабжение и т. д. Владимир Ильич говорил: «Вот у кого нужно учиться!»

И каждую инициативу рабочих он подхватывал. Я помню, мы в пятом году, когда приехали из-за границы, остановились в гостинице, и прислуживающие девушки, собираясь на собрание, обсуждали политические вопросы. Я, помню, пошла на собрание и потом рассказала Владимиру Ильичу о том, что там говорилось и как выступали работницы. Владимир Ильич лестно отозвался о моих наблюдательских способностях. После этого я привыкла, когда что-нибудь наблюдаешь или разговариваешь, мысленно уже формулировать, как я это расскажу Владимиру Ильичу. До сих пор я себя ловлю, что мысленно формулирую то, что надо бы, хотелось бы рассказать Ильичу. Он умел научить ряд товарищей вслушиваться и присматриваться к тому, что говорят рабочие. Ещё в самом начале, когда он был в ссылке, он писал за границу Плеханову и Аксельроду: ничего бы я так не хотел, как научиться писать для рабочих. В своих статьях, писанных для рабочих, Ильич ставил вопросы по-серьёзному: не упрощая, не вульгаризируя, но говоря всё, что надо сказать.

В своих воспоминаниях о 1917 г. один рабочий говорил: «Он с нами всегда всерьёз говорит». Он вслушивался в то, что говорит рабочий, и сам говорил всерьёз, как с близким товарищем. Поэтому рабочие относились к нему как к особенно близкому человеку, который умеет подойти, умеет передать и рассказать свои мысли. Он часто рассказывал о своих разговорах с рабочими по поводу того или другого события. В последнее время он уже болен был: у него последний год пропала способность речи, и он только мимикой и жестами мог выражать свои мысли. Раз его провезли по дороге, он видит, что рабочий красит крышу; он быстро здоровой рукой снимает фуражку. Помню, приехал сапожник снимать мерку для протеза, и в то же время — доктор. Он на доктора не обращает внимания, а рабочему подвигает еду, всячески его угощает.

Вообще доктора охраняли Владимира Ильича от посещений.