О судьбе и доблести

У Александра было решение их восстановить, – по словам одних, на старых фундаментах (для этого он велел вавилонянам вынести оттуда строительный мусор); по словам других, в размерах больших, чем раньше. (3) Так как в его отсутствие те, кому эта работа была поручена, работали лениво, то он решил поручить это дело войску в полном его составе. Ассирийские же цари уделили богу Белу в дар много земли и много золота.

(4) На доходы от этого и был когда-то построен храм и приносились богу жертвы; теперь же халдеи распоряжались сокровищами бога, а тратить прирост от них было некуда. Александр и подозревал, что они не хотят, чтобы он вступил в Вавилон из боязни, как бы им, по скором восстановлении храма, не лишиться пользования этими средствами.

(5) Аристобул, однако, рассказывает, что Александр решил послушаться их относительно обходного пути: в первый же день он расположился лагерем на Евфрате, а на следующий двинулся в путь, имея реку по правую от себя сторону: он хотел обойти западную часть города и войти в него, глядя на восток.

(6) Сделать это было нельзя по причине бездорожья: подойдя к городу с запада и затем повернув на восток, он оказался перед топким болотом и, таким образом, и добровольно, и против воли оказал неповиновение богу.

18

Рассказывает Аристобул и следующее: Аполлодор-амфиполит, один из «друзей» Александра, был назначен стратегом войска, которое Александр оставил Мазею, сатрапу Вавилона. Оказавшись вместе с Александром, по возвращении его от индов, он увидел, как жестоко расправляется Александр с сатрапами, поставленными в разных странах, и написал своему брату Пифагору (Пифагор предсказывал будущее по внутренностям жертв), прося погадать ему, будет ли он благополучен.

(2) Пифагор ответил ему письмом, в котором спрашивал, кого он так боится, что хочет получить предсказание. Тот отписал ему, что больше всего он боится самого царя и Гефестиона. Пифагор принес жертву, чтобы погадать сначала относительно Гефестиона. В печени животного не видно было одной доли, и Пифагор, написав письмо, запечатал его своей печатью и отправил Аполлодору из Вавилона в Экбатаны, сообщая брату, что бояться Гефестиона ему нечего, так как вскоре он ему помехой не будет.

(3) Аристобул рассказывает, что Аполлодор получил это письмо за один день до смерти Гефестиона. Пифагор опять принес жертву, гадая об Александре, и на этот раз в печени жертвы опять не оказалось одной доли. Пифагор написал Аполлодору относительно Александра то же самое. Аполлодор не промолчал: он рассказал Александру о письме, рассчитывая выказать царю свою преданность тем, что уговорит его остерегаться возможной опасности.

(4) Александр, по словам Аристобула, поблагодарил Аполлодора, а Пифагора, придя в Вавилон, спросил, какое знамение дало ему повод так написать брату. Тот ответил, что в печени жертвы не было доли. На вопрос, что это предвещает, он ответил, что великое несчастье. Александр не только не рассердился на Пифагора, но стал оказывать ему больше уважения за то, что он честно сказал ему правду.

(5) Аристобул говорит, что все это узнал он от самого Пифагора. По его же словам, Пифагор впоследствии гадал Пердикке и Антигону: обоим вышло то же самое знамение, и Пердикка погиб, воюя с Птолемеем, а Антигон – в сражении с Лисимахом и Селевком при Ипсе.

(6) Сохранился еще рассказ об индийском мудреце Калане: готовясь взойти на костер, он перецеловал всех друзей, к Александру же подойти не захотел, сказав, что поцелует его при встрече в Вавилоне. На эти слова тогда не обратили внимания, а потом, когда Александр умер в Вавилоне, они встали в памяти тех, кто их слышал: это было предсказание о смерти Александра.

19

В Вавилоне к нему явились посольства от эллинов, но с какими делами каждое, об этом ничего не написано. Я думаю, что большинство явилось увенчать его, поздравить с победами, особенно с теми, которые он одержал в Индии, и сказать, как они рады его благополучному возвращению от индов. Александр принял их, оказал им подобающие почести и отослал обратно.

(2) Все статуи, изображения богов и разные предметы, посвященные им, которые Ксеркс вывез из Эллады в Вавилон, Пасаргады, Сузы или еще куда-нибудь в Азию, он отдал послам, чтобы они доставили это обратно. Говорят, что тогда в Афины были обратно привезены медные статуи Гармодия и Аристогитона, а также трон Артемиды Келкеи.

(3) Александр застал, по словам Аристобула, в Вавилоне флот, поднявшийся из Персидского моря вверх по Евфрату (начальником был Неарх), и другой, прибывший из Финикии: 2 пентеры от финикийцев, 3 тетреры, 12 триер и около 30 тридцативесельных судов. Их всех в разобранном виде доставили из Финикии к Евфрату, в город Фапсак; там их собрали и сбили, и они уже по реке спустились к Вавилону.