Седой вовремя появился на ее горизонте. Еще одно доказательство, что ничего в этой жизни не происходит случайно. Теряя одно, мы получаем другое. Судя по величине потери, Майя надеялась на не менее ощутимую компенсацию. Это должно быть нечто грандиозное. Но то, что обещал в их последний разговор Седой, выходило за рамки ее представлений о роскоши. Она получит все для того, чтобы быть независимой и уверенной. Плевала она на всех, если в ее руках окажется такая внушительная сумма! По-видимому, она не сумела скрыть своих эмоций.
– Вы недооцениваете себя, Майя Владимировна. – Седой смотрел на нее тяжелым оценивающим взглядом.
Майя почувствовала, как под столом неудержимо задрожали коленки. Очередной ужин в ресторане превратился в настоящее испытание. Напрасно она согласилась. От этого человека всего можно ожидать.
– Вы достойны большего, Майя Владимировна.
– Все вы так говорите, а потом… – Майя неопределенно махнула рукой.
– Согласитесь, я не отвечаю за всех. А от себя добавлю: я стыжусь, что не могу предложить вам большего. Пока не могу. Вы понимаете меня?
Это его «пока» долго звенело у нее в ушах. Ей стало страшно, что она впуталась в опасную историю, но взгляд Седого однозначно говорил о том, что у нее нет выбора. Этот мужчина не станет церемониться. Едва озвученная угроза мобилизовала все ее инстинкты самозащиты. Майя поняла, что очередного испытания не избежать. Едва пережила одно – так на тебе!
Особой радости от происходящего Майя не испытывала, но предвкушение благополучной, яркой жизни помогало ей не паниковать и отбрасывать моральный аспект происходящего. Очередная работа, за которую ей очень хорошо заплатят. Только и всего. И слава богу, что этот мужчина обратился к ней. Ему было из кого выбирать. Хотя все относительно. Персонал клиники – еще те стервы. У них в глазах подобострастие, на языке мед, а за глаза так и брызжут ядом. Они ненавидят каждого, кто может позволить себе лечение в их клинике. А вот Майе никогда не было дела до чужого благополучия. Сколько себя помнила, ее эта тема не занимала. У нее был свой критерий счастья. Она считала себя счастливой: рядом с ней был ее любимый мужчина, мужчина ее жизни. Она готовилась посвятить ему свою жизнь, растить его детей, делить с ним горести и радости. Это наполняло ее жизнь смыслом, и в ней не оставалось места для обсуждения чужих удач и неудач.