Один из леса

Сотня стволов взлетела кверху, и грохот выстрелов заметался над развалинами. Часто замигали вспышки – у многих были обрезы, порох не успевал выгорать в коротких стволах.

Огонь разгорелся быстро, темный дым поднялся над фонтаном. Патлатый зайцем сиганул с платформы, чтобы не присоединиться на том свете к безвременно скончавшемуся Бохе Хмелю, великому воину и покорителю мутантов. Должно быть, жар пошел нешуточный: ведущий церемонии отдал приказание охранникам, те приподняли стол и отнесли поближе к бордюру, опоясывающему фонтан.

Я привстал, заметив, что на бордюре сидят другие чернокасочники с автоматами – еще охрана, чтоб толпа раньше времени не начала делить наследство неудержимого Бохи. Люди продолжали бесноваться, стрелять и орать. У многих были фляги, кочевники часто к ним прикладывались. Какой-то умник подбросил в воздух бутылку, пальнул по ней, осколки попадали на головы соседей, и те полезли на стрелка с кулаками.

А ведь если Боха Хмель и вправду известный боец, то на похороны съехались все банды, чьи стоянки сейчас в этом районе. Конечно, кто-то мог и пренебречь, но такое клан Бохи сочтет за оскорбление. На похоронах временно прекращается всякая вражда, не появиться на них равносильно плевку в лицо близким покойного.

Значит ли это, что и те, кто похитил Михаила, тоже здесь? Или хотя бы кто-то из них, представитель банды?

Я уперся в стену ладонью и выпрямился на ограждении во весь рост, кривясь от боли в ноге. Сощурился. Трудно толком разглядеть что-то в этой толпе, но хорошо видно, что среди техники, стоящей вокруг, ни одного трицикла нет. Насколько похитители могли опередить меня? Они ехали, я шел, временами бежал, но хромая, а значит, в любом случае не быстро. Но и они ехали не по нормальной асфальтовой дороге, таких почти не осталось, а по лугам и пустырям. Серьезную скорость не наберешь, тебя просто выбросит из седла и тачку перевернешь. Значит, бандиты могли опередить меня часа на три.

Платформа в центре фонтана пылала, запах гари накрыл округу. Надо идти, решил я. Шатер Сигизмунда примерно в километре отсюда, на краю городской площади. Поговорю с ним и тогда обмозгую, как быть дальше.

Я уже собрался спрыгнуть, когда слева от фонтана мелькнуло яркое пятно – какой-то парень в красной рубахе выбирался из толпы. Уж не тот ли это, что мне нужен? Незнакомец разболтанной походкой пошел в глубину городских развалин, и я спрыгнул, чтоб бежать следом.

Нога неловко подвернулась, боль сверлом пробуравила ее. Вскрикнув, я упал на бок. Приклад ружья врезался в ребра. А-а, поднимите меня семеро! Больно!

Улегся на спину, прижимая колено к груди, обхватил лодыжку. Ощущение было такое, будто свалился с десятого этажа и, вместо того чтобы разбиться, выжил. Когда боль чуть уменьшилась, сел, затем кое-как выпрямился. Поправил ТОЗ на ремне. Очень осторожно перенес вес тела на раненую ногу, сделал для пробы шаг, другой. Вроде отпустило немного. Время лечит – главное, не сдохнуть во время лечения.

Хромая, я поспешил вслед за красной рубахой, по широкой дуге обошел толпу, чтоб случайно ни с кем не сцепиться. Здесь была куча пьяных кочевников, и любой мог прицепиться к тому, кто одет совсем не так, как они. Мой шмот на местный взгляд слишком… деревенский, что ли. Убогий. Для кочевых байкеров важен статус, и одеждой его всячески подчеркивают. Размеры черепов – тех, что нашивают на одежду или колют на запястья, предплечья и грудь, – количество пряжек на косухе и штанах, толщина цепочек… Все это имеет свой смысл. Миха говорил, что байкерам Черного Рынка бижутерия с наколками заменили перья и раскраску индейцев. Я в своей охотничьей куртке, камуфляжных штанах и грязных ботинках смотрелся здесь, как крестьянин какой-то зачуханный. Это не значит, что каждый тут же попытается на меня наехать, ведь охотники и торговцы на Рынке крутятся постоянно, здесь ко всяким рожам и шмоту привычны. Но в разгоряченную пьяную толпу лучше не соваться.

Красной рубахи не было видно. Я попытался ускорить шаг, но добился лишь нового приступа боли в ноге. Прошел улицу, изрытую воронками, как от взрывов, потом ряд палаток, где обосновались торговцы, миновал бывшую СТО – станцию технического обслуживания. Раньше она пустовала, а теперь на асфальтовом пятачке с ремонтной «ямой» и зданием автомастерской обосновалась какая-то банда: стоял грузовик с глухим железным кузовом, в котором сидели двое вооруженных байкеров, а возле ямы приткнулась пара мотоциклов, один из них с коляской… но вот трицикла не видно.

Вечерело, солнце ушло за развалины. Городская площадь тоже была изрыта воронками. Всюду торчали пласты изломанного асфальта. Рытвины и земляные отвалы поросли бурьяном. На другой ее стороне, меньше пострадавшей от боевых действий, стоял Шатер.

Выйдя на площадь, я огляделся и понял, что таки потерял кочевника. Хотя это мог быть совсем не тот, кто мне нужен, но мог ведь быть и он, и где теперь его искать? Через площадь протянулись длинные тени, похолодало. Скоро ночь. Приглядываясь, не мелькнет ли где красная рубаха, я зашагал к Шатру.