Осенние миражи

Он рисовал. Рисовал эти три холма с разных точек, порой с трудом отыскивая мало-мальски твердое место среди окружающих болот. Были это и грубые наброски углем, были тонко выписанные пейзажи. Но ни на одном из них не было храма. До мельчайших подробностей помня архитектуру, он дорисовывал его потом, в своей городской квартире, в долгие часы размышлений. Дорисовывал на разных холмах, прикидывая, где бы расположил его сам, ставя себя на место неизвестного зодчего. На малом холме храм терялся на фоне окружающего ландшафта; на самом высоком смотрелся неплохо. Но возникший снова вопрос — а почему не здесь? — отпал после тщательного анализа. Приковывая к себе внимание, храм выпадал из пейзажа, довлел над ним. Разрушалась гармония природы и дела рук человеческих. И только на среднем холме был он на своем месте, своеобразным шпилем из пяти куполов венчая взбегавшие на кручу деревья. К великому огорчению, архитектор сознавал, что, доведись строить ему, он просмотрел бы это место и избрал бы высокий холм, простив себе, а то и вовсе не заметив, огрехи композиции. Сейчас-то он знал лучшее место!.. Но была у старого мастера и еще какая-то причина. Он это интуитивно чувствовал: в конце концов, несколько изменив формы, можно было попытаться вписать храм в природу и на высоком холме, он даже сделал несколько более-менее удовлетворительных набросков… И эта причина так и осталась загадкой. Мелькнула, правда, одна мысль, но ее не суждено было проверить. Сложилось так, что в те края ездить он перестал.

Все это на мгновение вспыхнуло в памяти и погасло. Защемило сердце. Дворник отложил свои рисунки и, взяв кружку, выпил залпом.

— Ты хочешь знать, почему я все это бросил? Как тебе объяснить?.. — еще раз повторил он. — Бездарен оказался… не смог постичь азов, — он невесело усмехнулся. — А без них какая архитектура… Впрочем, вряд ли ты поймешь. Да и кому нужны мои изыскания? Типовой дом и дурак спроектирует. Семь лет сидел на этом ремесле… А архитектура, брат, — творчество!.. Знаешь, тяжелый у нас разговор получился. Пойду я, пожалуй. — Он встал из-за стола. — Где официант? Надо заплатить…

— Постой! — Мальчишка тронул его за рукав. — Неужели тебе не интересно узнать, кто я?

Дворник равнодушно посмотрел на него.

— Ты знаешь мое прошлое, а его я перечеркнул. Поэтому — нет, неинтересно. Не хочу больше бередить душу воспоминаниями.

— И все-таки прошу тебя, пойдем со мной, я тебе кое-что покажу.

Он тоже поднялся и пошел, увлекая за собой дворника.

Они пересекли зал и вошли в небольшую нишу, занавешенную мягкой портьерой. По стенам горели несколько свечей, в свете которых дворник различил дверь, покрытую затейливой резьбой.

— Нам сюда. — Мальчишка распахнул ее и первым переступил порог. — Смелее!

Ничего не спрашивая, дворник последовал за ним.

Ночь таяла в рассветных сумерках. Посветлевшее небо гасило звезды. Сырая свежесть леса наполняла прохладой воздух. Со скрытого густым туманом озера доносились негромкие всплески рыбы… Он узнал этот широкий луг с поросшим крапивой бугром, сбегавшим от опушки к воде. И слова странного спутника лишь подтвердили старую догадку:

— Здесь и стоял гостиный двор. Сюда на заре приплывали монахи… Смотри! — неожиданно воскликнул мальчишка. — Чудеса начинаются!

Архитектор обернулся и замер…

Старый храм летел! Поднявшийся над озером туман заполнил лощины между холмами, лишив центральный, на котором стоял храм, всякой связи с землей. И левый и правый холмы тоже потеряли подножия, но их цепко приковывали к окружающему пейзажу верхушки деревьев на пологих склонах. А белая пелена поднималась все выше, вознося храм над бренной землей. И вот пропал холм, и лишь он один свободно парил над окрестностью, рельефно рисуясь куполами на фоне разгоравшейся зари. Над невидимым горизонтом поднялось солнце. Его лучи хлынули в лощины, разбились на капельках влаги. И вокруг храма засиял нежно-розовый ореол. Легкий бриз заклубил туман над озером, создавая иллюзию заоблачного полета…

Он стоял, не в силах оторвать глаз от этого дивного зрелища, рожденного природой в слиянии с гением неизвестного зодчего. Неописуемый восторг охватил все его естество и стал понятен религиозный трепет паломников, стоявших когда-то на этом берегу и созерцавших великое чудо. Воистину, видение казалось неземным…

Сколько времени продолжалось волшебное действо, он не знал, да и не мог знать. Хотелось, чтоб оно длилось вечно. Но вот погас ореол, туман поредел и стал рассеиваться. Над холмами вспыхнул ослепительный край солнца. Наступил новый день…

Он обернулся и поискал глазами мальчишку. Но того и след простыл. Уже собирался окликнуть, когда заметил у берега лодку. Весла были вставлены в уключины и лежали вдоль бортов. Не раздумывая, он столкнул ее в воду и поплыл через озеро.