Ошибка канцлера

– Да ты хоть попробуй для начала-то.

– Попробую, попробую, заступница. Сама же его в слободу не пускала, сама же ему теперь в Петербург дорожку торишь.

– Да там-то какие деньги, а здесь чего только не сделаешь.

– Вот и не крушись – будет и твоему Петру Андреичу работа, да после графа. Раньше и не проси.

– Ваше императорское величество, не смея надеяться на личную аудиенцию, хотел лишь принести выражения глубочайшего моего почтения дочери Великого Петра, чье правление бессомненно прославит российскую державу и принесет процветание торговли, наук и художеств на ее землях.

– А уж это от нас с тобой, граф, зависеть будет. За комплимент благодарствую, да времени на него жаль. Нужен ты мне очень, господин архитект.

– Я безмерно счастлив, ваше величество. Я подумал, что мои услуги…

– А ты не думай. Тебе только над рисунками твоими думать надобно. Остальное за тебя сделается. Жалованье, граф, я тебе увеличу вдвое по искусству твоему и честной твоей работе, строить же будешь только для меня. Задумка у меня одна есть.

– Все, что вашему величеству будет угодно, по мере сил моих…

– Есть у тебя силы, граф. Только богаче тебе строить надо, чем раньше строил, нарядней. Ничего не жалей – лепнина, позолота, малярство где надо, зеркала, мрамор. Денег спрашивай сколько надо. Спорить с тобой запрещу, чтоб во всем одна твоя воля была.

– Я не нахожу слов для благодарности, ваше величество.

– И не ищи. Не слова мне твои нужны – работа, работы твоей жду. Театр я хочу, граф, построить, да не в Петербурге – на Петербург свой черед придет, – в Москве.

– Театр в Москве?

– Чего дивишься? Помнишь, какой ты на Красной площади отстроил. Жаль, в пожар тридцать седьмого году сгорел. Только мне такого мало. Мне раза в два с лишком больше, и чтоб сцена со всеми машинами, как в лучших европейских театрах, и чтоб тихо в зале было – шагов бы, разговоров не слышно, в голове бы от них, как в бочке пустой, не гудело, и ложи бы… Слышь, граф, ложи непременно. А для актеров уборные попросторнее. Гардероб у них будет самый богатый, каменья настоящие, украшения надевать будут. Потрафишь, граф? Чай, самому того, сгоревшего, жалко.

– Очень жаль, ваше величество. Но мне уже тогда многое хотелось изменить, но время – его мне не хватало, а так я бы…

– Вот ты про время, спасибо, сказал. Временем ты меня не томи, чтоб побыстрей, чтоб до переезда в Петербург мне спектакли в нем увидеть.

– Сколько же вы даете мне на строительство сроку, ваше величество?

– Моя воля, боле месяца бы не дала. Да нет, нет, не пугайся. Будет тебе без малого год. Неужто не хватит?

– Значит, из дерева, ваше величество?

– Ну и что ж, пусть из дерева.

– Вот только фундамент…

– А ты без фундамента изловчись, граф, аль потом его доделай – неужто нельзя?

– Не хотелось бы, ваше величество.

– Тебе не хотелось, а мне хотелось – вот и весь сказ. А строить будешь на Яузе. Там напротив дворца Головинского горка больно хороша и зелени много. Там и строй с Богом.

Лондон Министерство иностранных дел Правительство вигов

– Его величество, как и министерство, недоволен сообщениями из Петербурга, Грей. Они недостаточно полны и не позволяют составить представления о новой императрице. До сих пор наши министры настаивали на легкомыслии Елизаветы, ее полной незаинтересованности вопросами престола, однако русские события последних месяцев заставляют приходить к прямо противоположным выводам. Чего стоят одни победы русского оружия над шведами в Финляндии! Шведы готовы были и раньше заключить мир с Россией, но на условии возвращения всех завоеванных Петром I земель. Теперь им придется поступиться новыми территориями. В этом немалая заслуга дипломатической ловкости Алексея Бестужева.

– Но мы имели неоднократные и серьезные предупреждения со стороны леди Рондо, милорд. Супруга министра в своих письмах настаивала на обманчивости впечатления, которое производит Елизавета.

– Тем хуже для нас, что мы не поняли подлинной ценности этих чисто женских наблюдений. Теперь остается только удивляться, с какой ловкостью ведет себя императрица. Кстати, что сообщают наши резиденты о влиянии на нее – чьими советами она пользуется?

– Как это ни странно, милорд, можно с уверенностью сказать, что прямых советчиков у нее нет. Елизавета выслушивает многих, но выводы делает сама. Я хочу напомнить вам историю с одним из князей православной церкви Амвросием Юшкевичем. Амвросий приобрел исключительное расположение императрицы Анны после слова, которое произнес при бракосочетании принцессы Анны и принца Антона. Императрица назначила его архиепископом Новгородским на место Феофана Прокоповича.

– Помнится, этот Амвросий был самым деятельным сторонником принцессы?

– И самым деятельным противником Елизаветы. Тем не менее после переворота Елизавета сама беседовала с Амвросием, добилась полнейшего его раскаяния и сохранила за ним прежнее положение при дворе.

– Верить такому человеку? Это не свидетельствует о проницательности императрицы.