Отец и сын: Николай I – Александр II

Возле Казанского собора кортеж остановился, и члены царской фамилии взошли на ступени храма, где их встретили митрополит Исидор и причт, окруженный клиром в парадным облачением. После молебна все поехали в Зимний дворец, и по дороге туда, принцесса непрерывно кланялась на обе стороны, прижимая руки к сердцу. Толпы народа стояли и возле Зимнего дворца, приветствуя невесту цесаревича, и потому Дагмара много раз выходила на балкон, чтобы поклонами благодарить своих новых подданных. А вечером цесаревич, Дагмара и императрица Мария Александровна проехали по главным улицам Петербурга, встречаемые радостными и восторженными криками.

13 октября состоялся обряд обручения, миропомазания и наречение новым именем – великой княжной Марией Федоровной, а еще через полмесяца был издан «манифест» о вступлении в брак Александра Александровича и Марии Федоровны. В честь их бракосочетания объявили амнистию, а с неисправных должников были сложены недоимки и взыскания.

Датской принцессе было непросто занять подобающее ей место в российской императорской семье и при петербургском дворе, но она успешно справилась с этим. Правда, вызвала неудовольствие партии великого князя Константина Николаевича и радость его политических противников, потому что была откровенной ретроградкой, а Константин Николаевич слыл либералом. Поэтому Мария Федоровна опиралась на тех царедворцев, которые были близки ей по духу и взглядам. Первым из них оказался шеф жандармов и начальник Третьего отделения граф Петр Андреевич Шувалов, а вторым – его двоюродный дядя, гофмаршал двора цесаревича, Владимир Яковлевич Скарятин – сын Якова Федоровича Скарятина, одного из убийц императора Павла.

Второе покушение

16 мая 1867 года император с сыновьями Александром и Владимиром и в сопровождении большой свиты выехал в Париж на Всемирную выставку. 20 мая они прибыли в столицу Франции, где их встречал Наполеон III, поселивший высоких гостей в Елисейском дворце – в тех же апартаментах, которые в 1814 и 1815 годах занимал Александр I. Каждый день пребывания императора и великих князей в Париже сопровождался пышными и блестящими торжествами и празднествами – обед и бал в Тюильри сменился парадным спектаклем в опере, а затем последовало и посещение выставки. Однако официальный протокол не отражал всего разнообразия мероприятий, которые Александр II посетил в Париже. Не знали об этом приставленные к царю французские агенты и даже шеф Третьего отделения граф Орлов, сопровождавший царя. Дело было в том, что Александр собрался в Париж не только потому, что ему хотелось увидеть великий город, двор Наполеона III и Всемирную выставку, но еще и потому, что там в то время его ждала Катенька Долгорукова.

В первый же день приезда Александр отправился в Комическую оперу, но уехал со спектакля, заявив, что он скучен. Вернувшись в Елисейский дворец, царь около полуночи постучал в двери апартаментов графа Адлерберга и попросил у него денег.

– Сколько вам нужно? – спросил удивленный граф.

– Даже не знаю, может быть, сотню тысяч франков?

Адлерберг дал Александру 100 000. Но как только царь вышел, министр двора тут же сообщил находившемуся в том же дворце шефу жандармов Шувалову, что император ушел, как он сказал, на прогулку и просил его не сопровождать. Шувалов не забеспокоился, потому что по инструкции за царем, куда бы он ни пошел, русские агенты должны были следовать, без всякого дополнительного распоряжения. Однако время шло, а Александра не было. Он вернулся во дворец только в 3 часа ночи. А утром агенты доложили, что царь взял наемный фиакр и поехал в дом, где остановились, как выяснили агенты, две знатные дамы: одной из них была Китти Долгорукова, второй – жена ее брата Михаила (до замужества итальянская графиня Вулкано).

25 мая в честь Александра на Лоншанском поле был устроен смотр войск. После смотра Александр, Наполеон III и свиты обоих императоров неспешно и торжественно ехали к городу через Булонский лес. Наполеон, Александр и великие князья ехали в одной открытой коляске, как вдруг раздался выстрел, но пуля попала в лошадь французского шталмейстера, следовавшего рядом. Стрелявшего задержали. Им оказался 20-летний польский эмигрант Антон Иосифович Березовский – сын бедного дворянина Волынской губернии. 16-ти лет он участвовал в восстании 1863 года, а потом бежал за границу. Два года он работал в слесарной мастерской и, как выяснилось, не был связан ни с какими революционными организациями. Когда его предали французскому суду присяжных заседателей, он заявил, что покушение на царя было задумано и осуществлено им одним, без чьей-либо помощи и соучастия. Покушение он считает своим личным делом и просит рассматривать его как акт мести за вековое угнетение Польши и за те жестокости, которые совершали русские войска и царская администрация при подавлении восстания 1863 года. Симпатии к Польше были во Франции многовековой традицией, Березовский был молод, и суд присяжных приговорил его к пожизненной каторге.