Отражение

– Тебе и не нужно. Миллионы людей живут в разных странах после развода и поддерживают связь, – Макс начинает раздражаться, словно это я, а не он, несу несусветную чушь.

– Зачем мне это, Макс? Я живу в Москве. Я там родилась. Там все, к чему я привыкла. Твой Лондон до сих пор снится мне в кошмарных снах. Я никогда туда не вернусь. И даже обсуждать подобное предложение глупо.

Я вижу, как напрягаются его скулы и раздуваются ноздри. Наверно, он рассчитывал, что я упаду к его ногам и побегу за ним, как покорная собачонка.

– Где гарантия, что завтра ты не убьешь меня и Соню? – произношу я с горечью, – Я простой человек, не героиня романа. Я боюсь за себя и за свою дочь. И это нормально.

– Ничего больше не говори, ладно? – его лицо каменеет. Все краски покидают красивые черты. Он смотрит на меня, и в глазах такая боль, что я готова забрать все свои слова обратно. Но уже поздно…. Мне хочется плакать.

– Макс, я не хотела обидеть тебя, – мое сердце сжимается, и я тянусь к нему.

– Не стоит. Ты просто поимела меня, вот и все. Все нормально. Будем считать, что мы квиты, – он медленно, как мне кажется, с трудом произносит слова, – И к сведению, Ричард Эймс считает, что психически я полностью восстановился, и никаких срывов больше не будет. За три года организм сам справился с проблемой.

– Я не знала, ты не сказал… – промямлила я, разводя руками. Он холодно усмехнулся.

– Но это ведь не имеет значения, так? Ты просто хотела побольнее меня задеть. Тебе удалось. Можешь возвращаться к своему любимому мужу, я вас больше не потревожу, – он отпускает взгляд, потом резко поднимает, и волна безумной тоски и отчаянья накрывает меня. Не знаю, чьи это эмоции. Наверное, наши. Общие.

– Не знаю, что сказать. Я люблю тебя. Но этого мало, – шепчу я.

Макс улыбается пустой безжизненной улыбкой.

– Не переживай. Все нормально. Будь счастлива.

Протягивая руку, он дотрагивается ладонью до моей щеки, потом нежно, как ребенка, целует в лоб и уходит.

Я стою, реву, как дура, и оцепенело смотрю ему в след. Не могу поверить, что Макс действительно уходит. Я бы хотела позволить ему перебудить меня. Уговорить, заставить, черт возьми. А он просто уходит… От отчаянья хочется выть.

Я понимаю, что приняла верное решение, но мое сердце раздирает боль, и говорит, что я буду полной дурой, если позволю ему уйти.

Я смотрю вслед Максу Эвансу, понимая ясно одно…

Он не вернется.

ЭПИЛОГ

Полгода спустя

Макс

Я только что похоронил отца. Скверная штука эта жизнь. Ты только начинаешь привыкать к ее коварным ударам, как она заканчивается. На самом интересном. Отцу стало намного лучше, и мы так радовались, что потеряли бдительность. Хотя вряд ли можно обыграть смерть. У него случился второй инсульт, который он не пережил. Я был рядом. Надеюсь, что отец ушел спокойным за меня. Я смотрю в окно, капли дождя размеренно и уныло бьют по стеклу. Лондон. Скоро я уеду отсюда. Открываю офис в Нью-Йорке. К черту. Энжи права, с этим городом у нас как-то не задалось.

– Все разошлись, Макс. Распорядится, чтобы убрали со стола?

– Да, Рейчел. Конечно. Но я бы еще выпил.

– Я принесу виски.

Я оборачиваюсь, чтобы поблагодарить ее. Совершенное создание. Удивительно доброе. Я улыбаюсь, когда Рейчел подает мне стакан с темной жидкостью.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает она, тревожно разглядывая меня, – Больше тебе выпивать не нужно.

– Я знаю. Выключай медсестру, окей? – натянуто улыбаюсь и снова отворачиваюсь к окну.

Я могу часами смотреть, как идет дождь. Это так расслабляет, дает время подумать. Именно во время дождя я придумал всю эту аферу, чтобы вернуть Энжи. Я думал, что, если покажу, что ее муж – дерьмо, а я – герой и спаситель, она вернется. Я просчитал все, каждую мелочь. Я потратил состояние на подкупы и взятки. И самое смешное в том, что мой план сработал. Во всем, кроме той части, которая касалась Энжи. Я не учел того, что она выросла и стала матерью.

И ей на хрен не нужен герой.

Она хочет дом и стабильность, как любая среднестатистическая баба.

Если она однажды узнает правду, то убьет меня, и будет права. Я устроил ей феерические каникулы. Но сожалею только о том, что причинил ей боль. В любви, как на войне. Я боролся так, как умел. У меня есть средства и инструменты. Слабейшие проиграли. Так бывает, когда весь мир живет в формате рыночных отношений. Я купил всех, кто окружал Константина Старостова, включая его лучших друзей.

Это была моя идеальная игра. И я победил, но мне не досталась девушка.

Досталась ли она проигравшему?