Отражение

В школу меня никогда не тянуло, но сегодня пребывание здесь просто убивало. Хотелось домой, к Ди, несмотря на то, что помочь я ей ничем не мог. Словами горю не поможешь, но невозможность находиться с ней сейчас бесила меня. Кэт тоже была далеко. Пусть даже мы и в одном здании, но этого казалось недостаточно. Хотелось, чтобы она все время была рядом, и не только из-за желания ощущать ее близость, но еще и на случай, если военные вдруг решат действовать, а я вдруг не успею их опередить.

Я понятия не имел, что за фигуру изобразил на доске учитель. У меня перед глазами стояло лишь одно потрясающее зрелище: Кэт в моей постели, а в мыслях крутилось, какой изумительной она была. Я все еще чувствовал ее вкус и ощущение ее кожи под пальцами. Это сводило с ума. Взрывало мозг.

И почему я остановился тогда?

Хотел сделать все правильно? Парень, я тебя не узнаю!

И все же я поступил правильно. Мы через многое прошли и столько пережили. Честно говоря, я не хотел, чтобы горе и невыкипевшая злость испортили наш первый раз. Возможно, этого бы и не случилось, но рисковать не хотелось.

Когда, наконец, прозвенел звонок, я вышел в холл и вытащил из кармана мобильний. Пробиваясь через толпу одноклассников, я мрачно смотрел на экран: на экране светилось пропущенное сообщение от Кэт, которое пришло минут сорок назад. Расстроившись, что не смог прочитать его раньше, я открыл эсэмэску.

Мама попала в аварию. Еду в больницу.

Я остановился, как вкопанный. Под ложечкой засосало. Что еще стряслось?

Где мама Кэт дежурила прошлой ночью? Кажется, в Винчестере. Многие дороги были еще покрыты льдом, кое-где по прежнему лежал снег. Найдя укромное место, я набрал номер девушки.

Потянулись долгие гудки.

Я написал короткое сообщение. Я даже не знал, куда она поехала, чтобы немедленно рвануть туда же. Это могла быть любая больница в округе. Придется дождаться, пока Кэт ответит сама.

Терпение – добродетель. Что-то не верится.

Перед тем, как отправиться на следующий урок, я позвонил узнать, как Ди. Все так же – лучше ей не стало. Высидеть урок истории оказалось настоящим испытанием. Потом пришло время ланча, но от Кэт вестей так и не было, хотя я еще раз ей звонил и отправил очередное сообщение. Я не мог больше оставаться в школе.

Устремившись к выходу, я снова набрал ее номер. Долгие гудки. Беспокойство разъедало меня изнутри, словно кислота. Сотовая связь могла пропасть в дороге, но к этому времени Кэт уже должна была добраться до больницы Винчестера… Она бы обязательно мне перезвонила. Это молчание казалось тревожным, особенно в свете последних событий.

По дороге к себе я заглянул к Томпсонам. Скорбь пропитала даже стены в их доме. Оставаясь у них, я ощущал такую растерянность, что не знал, что говорить и как себя вести. Со мной редко такое случалось, но сейчас речь шла о смерти, которая оставила за собой зияющую пустоту, утрату, которая не укладывалась у меня в голове. Вот он еще жив, а в следующую секунду уже нет. Такая она быстрая, смерть. Закрытые похороны должны были состояться внутри общины Лаксенов. Согласно нашим традициям, тело Адама кремируют. Ничего не останется.

Ничего, кроме воспоминаний.

Погруженный в тягостные мысли, я вернулся в свой пустой дом. Прошло несколько часов, но никаких известий от Кэт. Я метался взад-вперед по гостиной, погружаясь в отчаяние. Что, если ее мама погибла в этой аварии, а Кэт от горя не состоянии даже позвонить? Или вдруг по пути в больницу она сама попала в аварию? Машина Кэт стояла у ее дома, значит, скорее всего, в больницу девушку повез доктор Майклз.

Я сразу же вспомнил о родственных связях Уилла и Бетани, о том, что он ее дядя, который страдает тяжелым заболеванием. Впрочем, военные, несомненно, следили за Бет и Доусоном точно так же, как за мной и Кэт. Возможно, брата и его девушку никто не предавал. МО, вероятно, и так знало обо всем, что произошло.

Как и о нас с Кэт.

Я уже собирался обзвонить все больницы в округе, когда прозвучал звонок. Внутри у меня все оборвалось, и я метнулся через комнату к телефону.

– Кэт?

– Нет, это не Кэт, – ответили мне после небольшой паузы.

Меня захлестнуло беспокойство.

– Мистер Майклз? Где Кэт? С ней все хорошо? Что?..

– С ней… не все хорошо, Дэймон.

Колени вдруг подогнулись, и я схватился за стену. Перед тем как агенты МО рассказали о Доусоне, у меня было такое же дурное предчувствие. Я знал, что Кэт жива, но…

– Дэймон?

Я глубоко вдохнул.

– Что с ней случилось?

– Пока ничего непоправимого.

Погодите. Что? Я оттолкнулся от стены, целиком сосредоточившись на словах Майклза.

– Что вы имеете в виду, Уилл?

– Кэт вроде как в норме, – ответил мужчина, снова помолчав. – Но ей сейчас определенно не до веселья.

Ярость накрыла меня жаркой волной. Пальцы впились в телефон, сокрушая металл и пластик. Я понятия не имел, зачем Майклзу понадобилась Кэт. Плевать. Но я знал, что убью его за это.

– Ах ты сукин…

– Так, давай не тратить время зря. Ты можешь все исправить, Дэймон. Слушаешь? Ты же не хочешь пропустить, что я скажу?

– О, я весь внимание. Еще и записываю.