Парад

По пути мне встретилась бабушка, одетая в огромную шубу, в которой кажется, чуть ли не утопала; её валенки были не менее большими, надетые по самые колени, а седую голову от стужи защищала плотная шаль. Снег, идущий своим медленным ходом, перерос в настоящую метель, кружа свой белый танец возле этой старушки, которая искала в округе кого-то или что-то. Справа от неё стоял на хлипких бревнах старенький домик, окрашенный в синие цвета; слева виднелись полчища елей и тополей, создающие лес, и из которого доносились явные стуки дятла по дереву. Бабушка стояла ко мне спиной и её следы, заметенными снегом, вели прямиком в сторону дома, «значит, она там живет и дальше не собирается идти» – подумал я и решил поинтересоваться все ли у неё хорошо.

– Вам помочь?

Из-за метели она не услышала.

– Вам помочь?! – громче повторил я.

– А?! – повернулась она ко мне медленно, – ой, сынок, очень была бы тебе благодарна. Видишь ли, у меня кошечка убежала, не пойму почему, я же её так люблю, но и таить не буду – ругаюсь на нее иногда.

– Не беспокойтесь, бабуль, сейчас поищем вашу кошку, как зовут её?

– Сонечка.

И я принялся бродить по сугробам вокруг дома в надежде найти следы Сони, но это было бесполезно – снег полностью их замел.

Как-то было жаль эту старушку: ее вид, вид дома и явное переживание за кошку сигнализировали о полном одиночестве. Эта кошка была единственным по настоящему родным существом живущее под боком. Не будь её, не будь старушки. Родные люди, которые, я уверен есть, совершенно позабыли о ней, оставив с тем жилищем, которое осталось в процессе деления наследства или чего иного, а нормальное, человеческое, видимо давно перешло в руки одному из членов семьи. Спрашивать обо всем этом было бы неловко по отношению к себе, неправильным – по отношению к ней.

– Кис-кис-кис-кис! – хиленьким голосом позвала она.

– А когда она убежала? – вернулся я к бабушке отряхивая с пояса снег.

– Минут пятнадцать назад, может больше, не помню точно.

– Вы говорили, что иногда ругаетесь на неё, а в этот раз вы не ругались или может больной ей сделали?

– Типун тебе на язык, сынок, – обидчиво воскликнула она, – никогда в жизни я животным больно не делала!

– Ну а вдруг…

– Нет-нет-нет и еще раз нет! Вот то, что я её поругала немного – да, вы правы, однако же, голубчик, не могла она из-за такого пустяка убежать от меня к своим, – всплеснула бабушка от испуга руками, – тем более еще даже не ночь.