Параллельный мир

— Подлец! — воскликнула Аннет и зарыдала. — Ты подлец, Эмильен, а не тот человек. Я отдать ты сердце, а ты рад избавить от меня!

— Если бы у меня были деньги, — вновь заговорил Ботан, — я все их отдал бы тебе. Потому что знаю, как тяжело живется вне Родины. Но у меня, увы, денег нет и вряд ли они в ближайшее время появятся.

— Ты разве дарить все эти чудеса для князь? — спросила сквозь слезы девушка. — Они стоить много деньги!

— Я — солдат, существо подневольное, — потупился Ботан. — И делаю все, конечно, даром.

— Я не хотеть брать деньги у Ромео, — вновь зарыдала Аннет. — Я хотеть ехать в Франсе с ты, Эмильен!

— Для меня это невозможно, — твердо сказал Миша. — Я нахожусь в кабале, в оковах, хотя и незримых. Только императрица может вернуть мне честь и свободу, но она далеко и ей нет до меня дела.

— Но Потемкин есть фаворит царица, — возразила Аннет. — Он может просить она для ты…

— У нее сейчас другой фаворит, Аннушка, — пояснил Миша. — Этот фаворит скоро попросит, и царица отправит Потемкина в ссылку. Так будет, вот увидишь…

— Как жалеть, Эмиль, — придвинулась Аннет и взяла Мишу за руку. — Ты теперь навсегда солдат? Тогда я остаться с ты и красить твоя жизнь!

— Не получится, Аннет, — уныло сказал Ботан. — Я видел недавно вещий сон: будто наш Фанагорийский полк идет на штурм крепости Измаил и турок на стене наводит на нас пушку. И я понимаю, что ядро из этой пушки попадет именно в меня. Я ужаснулся и проснулся. Но теперь я живу с мыслью, что видел свою смерть!

— Это не мочь быть, Эмильен, забыть об это! — взмолилась француженка.

— Это очень вероятно, ма шери, и уже этой весной. Поэтому я хочу, пока жив, выполнить два обещания, которые дал сам себе: отправить тебя во Францию обеспеченной дамой и сделать Ромео настоящим мужчиной. Однако мужчиной можно стать только через любовь женщины. Поэтому я осмелился обратиться к тебе с тем самым меркантильным предложением. Подумай над ним, очень прошу. Счастье трех людей может состояться при твоем согласии…

— Трех людей? — вяло удивилась Аннет. — Кто же третий?

— Я тоже буду счастлив оттого, что ваше счастье состоялось, — истово уверил Ботан.

Глава двадцать девятая Финал благих намерений

И вот 14 февраля 1790 г, вечером воскресенья, к резиденции наместника Новороссии стали съезжаться все знатные или тароватые жители Ясс и окрестных городков и поместий, желая послушать комическую оперу Моцарта «Свадьба Фигаро». Явились и многочисленные русские офицеры, служащие в штабе Южной армии, и чиновники, состоящие в выездном составе губернского штата — разумеется, с домочадцами. Особым магнитом оперы стало ее исполнение на русском языке. Первым шоком для гостей стало фантастически яркое наружное освещение дворца, обеспеченное шарообразными стеклянными светильниками, расставленными вокруг всего здания. Внутри дворца освещение тоже было прекрасным, хотя и менее ярким, приглушенным и давали его все те же стеклянные шары (в них Ботан использовал вместо электрических дуг свечение каолиновых пластинок, нагреваемых электричеством). В вестибюле кроме гардероба был устроен буфет с шампанским, кофе, чаем и многообразными бутербродами, а в углу устроился небольшой молдавский оркестрик, игравший в полсилы чардаши, польки и хоры. В буфет и устремилась большая часть публики, в то время как гости более авантажные поднялись, направляемые слугами, на второй этаж, где в уютном зале для них тоже был накрыт стол с многообразными вкусностями. Когда все, буквально все гости были напитаны и напоены, прозвучали колокольцы, и на обоих этажах открылись двери в центральный зал, где по желанию Потемкина попеременно устраивались то спектакли, то балы. Партер, уставленный скамьями, заполнила публика попроще, а на балконах и в амфитеатре в креслах вольготно расположились сильные мира сего.

На одном из балконов устроился и Ботан, но не в качестве гостя, а по делу: он установил здесь прожектор (сделанный, конечно, самолично), намереваясь по ходу действия высвечивать фигуры солирующих певцов и певиц. Рядом с ним уселся Ромео, который пожелал отдавать команды осветителю. Вот зазвучала бодрая увертюра, и говорливая публика стала утихать, глядя на все еще закрытый занавес. Ботан воспользовался паузой и продолжил шепотом начатый разговор с Романом:

— Что опять тебе не так, Рома?

— Все, — с ожесточением произнес приятель, но тоже шепотом. — Она меня бесит! У нее в голове одни капризы: то ей в постели жарко, и она требует, чтобы я отодвинулся; то ей холодно, и она заворачивается в два одеяла, не пуская меня под них; то я слишком груб по ходу секса, то недостаточно пылок… В общем, любви от нее я не получил, одни претензии. Нет чтобы закрутить роман с Жужу! И денег с ней я бы сэкономил уйму…

— Не уверен, — возразил Ботан. — По слухам, она обожает бриллианты. К тому же капризов у нее хоть отбавляй, а темперамента на две Аннет хватит. Я имею в виду по ходу ссор…

— И все-таки мне кажется, она не ломака, как эта француженка. Такую истерику закатила, когда я предложил ей попробовать анал…