Пассажиры разума

Альфред гораздо позже своих сверстников стал мужчиной в физиологическом смысле. И когда то сильно по этому поводу комплексовал. Тем не менее, на первом курсе он пару раз сбегал из постели разгоряченных ласками подруг из-за боязни подцепить что-нибудь. А потом подруга детства Зиночка из Зачарованного влюбилась в него. И ей было все равно, что люди скажут. Мать кричала в окно:

— Ах, ты бесстыжая! Средь бела дня! Людей не стыдится!

А Зинка бежала к Альфреду и с визгом вешалась ему на шею, шептала: «Как же я соскучилась, люблю тебя…»

Эх, было время! Тогда Альфред любил и удивлялся, что на свете может быть такая любовь. Он мог часами расчесывать и заплетать ее светлые волосы, целовать сочные губы и налитую грудь, а потом, когда страсть изливалась, смотреть в красивые, широко открытые глаза в черном венчике ресниц.

Он выбрал из предложенных девственниц самую нежную, как ему показалось — конечно, блондинку с большой грудью, чувственными губами и круглой попкой.

Ночь пролетела быстро и, проснувшись, Альфред немного расстроился, не обнаружив девушку рядом. «Хватит сентиментальничать! Не жениться же теперь? За то обязательно нужно воспользоваться случаем: не стоит есть одни апельсины, когда можно и клубнику и ананасы! Я даже не знаю, как ее зовут… Но в этом что-то есть! — потом он подумал о другом попаданце — Димка, конечно, наворотил дел и что? Ищи его теперь. А ведь вполне мог наслаждаться жизнью в этом мире, как я сейчас. Врагов у Збычева нет, Кары с Древним вампиром далеко… В общем, живи и радуйся!»

Опустив ноги на медвежью шкуру, постеленную у кровати, Альфред потянулся — «Лепота!» На резной тумбочке обнаружил аккуратно сложенную одежду. Не спеша облачился в шелковую рубашку и кожаные штаны с курткой. Тут же стояли новенькие ботфорты, а на спинке кровати висела кожаная перевязь со шпагой.

Одевшись по местной моде, Альфред посмотрелся в зеркало: «Красавец! И небольшая щетина на щеках и подбородке меня только красит. Наверное, обойдусь пару дней без бритья».

Парень вздрогнул от внезапно прозвучавшего голоса:

— Простите, господин! — у входа стоял слуга с тазом в руках и полотенцем на предплечье, — Вы не изволили позвать, — молодой человек указал глазами на колокольчик, подвешенный над кроватью.

— Что там у тебя, вода? Давай, умоюсь, — сказал Альфред, наслаждаясь моментом. Ведь так приятно повелевать, когда все вокруг стараются тебе угодить!

Слуга подошел. Альфред плеснул немного водички на лицо, пополоскал рот. Обтерся холщовым полотенцем, кривясь от неприятного прикосновения жесткой ткани коже лица и шеи. Задумался о гигиене рта: «Зубной пасты и щетки тут вероятно еще не придумали. А на Фальке вроде, что-то было…Решено! Начну искать эту „лодку“. Факин Хеал! Где моя одежда?..»

— Любезный, — сказал так, что у слуги от страха выступил на висках пот, — где моя одежда?

— Сейчас, господин, — слуга выскочил за дверь. И не успел Альфред налюбоваться за оконными видами, как он вернулся. Принес джинсы, футболку и кроссовки.

Контейнер с айлом оказался на месте, в кармане джинсов. Во втором кармане вместе с мелочью Альфред обнаружил свои часы. Одел их на руку, отмечая, что по земному времени они показывают без десяти два и спрятав вместилище айла в сумку-кошель на ремне, примирительно сказал:

— Хорошо. Теперь можно и пообедать.

Слуга кивнул и широким жестом руки указал на выход. Альфред не стал задерживаться в спальне.

Спустившись, обнаружил в трапезной магистра Ульриха. Тот флегматично поглядывал на суетящихся у стола слуг. Увидев Альфреда, он оживился: сорвав с головы шляпу, изобразил приветствие больше походившее на танцевальное па, чем на поклон. Слуги замерли, склонив головы.

Как же приятно! Ноздри Альфреда трепетали, щеки порозовели, выдохнуть стало трудно от распиравших грудь чувств. Он взмахнул рукой слугам, мол, продолжайте и важно направился к центру огромного, персон на двадцать стола. Расторопный мажордом услужливо подставил стул. Альфред присел и указал Ульриху на место рядом. Магистр незамедлительно воспользовался приглашением.

Минут десять трапезничали молча. Утолив первый голод, Альфред спросил:

— Гер Ульрих, как полагаешь, а не попробовать ли нам после обеда поискать Фальке?

— Господин Оберст, я к вашим услугам. Тот час же прикажу седлать лошадей!

— Замечательно! Только не берите с собой большое сопровождение. Дело ведь секретное? — Альфред подмигнул магистру.

Ульрих кивнул и щелкнул перстами, подзывая мажордома. Худой, ростом с Альфреда распорядитель тут же подскочил и согнулся так ловко, что его ухо оказалось напротив влажных от жира губ магистра. Услышав приказ, так же сноровисто он покинул трапезную.

Обедал Альфред долго. Он наслаждался и едой, и обществом Ульриха, даже дышалось как-то иначе — с радостью и приятным томлением в душе. Увы, этот праздник живота не мог продолжаться вечно, да и то, что предстояла конная прогулка, Альфред помнил, поэтому старался сдерживать аппетит. Ел медленно и понемногу. В какой-то момент он понял, что пора выйти из-за стола. Поднялся и, пошатываясь от легкого головокружения, пошел к выходу.