Читаем Передача лампы полностью

Не стоит… Я могу понять желание описать свои чувства. Ты посвятила мне всю свою жизнь; ты отдала мне всю себя. Естественно, должно было возникнуть желание описать человека, которого ты встретила.

Все слова будут казаться несоответствующими.

Но не стоит: я вижу в твоих глазах, я вижу в твоих слезах, я слышу в твоем смехе, я слышу в твоем молчании все то, что ты хочешь сказать… и что ты не можешь выразить это словами.

<p>Глава 5</p><p>Сама основа одного мира</p>

Ошо, в японском языке слово, обозначающее любовь, — это изображение человека с полным желудком, стоящего на коленях и поднимающего обе руки в знак дарения. Изображение означает: «Я так полон; пожалуйста, позволь мне поделиться, пожалуйста, возьми у меня». Ошо, действительно ли языки тех культур, которые используют символы, более защищены от обесценивания смысла, как это происходит, например, в английском языке со словом «love» («любовь»)?

Такие языки, как японский или китайский, несомненно, больше защищают основное свойство слова. Но это графические языки.

Графический язык — язык бессознательного ума. Вот почему вы видите сны в бессознательном состоянии.

Графический язык — также язык ребенка, который может мыслить только образами, но не буквами. Вот почему в детских книгах вы видите большие, яркие картинки. Но по мере того как ребенок растет, картинки начинают становиться все меньше и меньше и в конечном счете исчезают, их место занимают абстракции — буквы алфавита.

Знаковые языки тоже обладают определенными преимуществами; поэтому они победили в борьбе с незнаковыми языками. Их легко выучить.

В некоторых языках только двадцать шесть букв; все слова составлены из этих двадцати шести букв. В санскрите наибольшее количество букв — пятьдесят две. Больше невозможно, потому что вы не в состоянии произнести более пятидесяти двух звуков. В то время как в английском языке многие звуки, существующие в природе, отсутствуют — в нем только одна «с», тогда как в санскрите целых три — санскрит настолько совершенен, насколько только может быть язык.

Но санскрит тоже проиграл в состязании языков. Он очень поэтичен, как арабский и другие древние языки, но невозможно заниматься наукой с помощью поэзии, невозможно заниматься математикой с помощью поэзии. Нужен более строгий стиль. Поэзия ближе к эмоциям и субъективному; проза ближе к фактам и объективному миру. А мы имеем дело с объективным миром. Очень немногие люди имеют дело с субъективным.

Поэтому языки, которые больше склонялись к субъективному, к поэтическому, отошли на задний план, а графические языки очень сложны. Если вы не рождены китайцем или японцем, изучение такого языка займет у вас половину жизни. Это слишком много — тридцать лет — потому что вам нужно будет запомнить столько изображений всего… столько символов. Хотя в этих языках невинность ребенка, чистота…

И они не настолько подвержены искажению, потому что для каждого нюанса значения у них есть свой символ. Например, «любовь»: люди любят самые разные вещи. Люди любят свои машины, люди любят свою одежду, люди любят свою пищу, люди любят свои дома, люди любят своих жен, своих друзей, своих мужей — одно слово используется для такого множества вещей. Естественно, оно теряет свою чистоту.

Вещь нельзя любить так же, как человека. А если вы любите их одинаково, вы не знаете, что такое любовь. Любовь должна иметь определенные характеристики. Но язык не располагает таким количеством слов — есть только одно слово на все. Так проще: меньше путаницы, более практично, но невозможно сохранить чистоту слова.

Этот японский символ любви — человек с большим животом, отдающий обеими руками, — может быть истолкован только одним способом; двух толкований нет. Он говорит, что вы настолько полны, что хотите поделиться. Это беспримерность любви: когда возникает желание не взять, а дать. А дать вы можете, только когда вы переполнены; вы можете поделиться, только когда у вас этого слишком много — в избытке.

Изображение говорит об этом вполне определенно. Но тогда вам нужно будет запомнить миллионы символов для каждой мелочи в этом мире. А это слишком трудоемко, слишком утомительно; для каждой мелочи свой символ. В китайском языке символ борьбы или войны — это одна крыша, и под одной крышей две женщины. Он показывает, что если у вас две жены, то будет вечная борьба. Это символ для всех видов борьбы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Вперед в прошлое!
Вперед в прошлое!

Мир накрылся ядерным взрывом, и я вместе с ним.По идее я должен был погибнуть, но вдруг очнулся… Где?Темно перед глазами! Не видно ничего. Оп — видно! Я в собственном теле. Мне снова четырнадцать, на дворе начало девяностых. В холодильнике — маргарин «рама» и суп из сизых макарон, в телевизоре — «Санта-Барбара», сестра собирается ступить на скользкую дорожку, мать выгнали с работы за свой счет, а отец, который теперь младше меня-настоящего на восемь лет, завел другую семью.Отныне глава семьи — я, и все у нас будет замечательно. Потому что возраст — мое преимущество: в это лихое время выгодно, когда тебя недооценивает враг. А еще я стал замечать, что некоторые люди поддаются моему влиянию.Вот это номер! Так можно не только о своей семье, обо всем мире позаботиться и предотвратить глобальную катастрофу!От автора:Дорогой читатель! Это очень нудная книга, она написана, чтобы разрушить стереотипы и порвать шаблоны. Тут нет ни одной настоящей перестрелки, феерического мордобоя и приключений Большого Члена во влажных мангровых джунглях многих континентов.Как же так можно? Что же тогда останется?..У автора всего-навсего есть машина времени. Прокатимся?

Вадим Зеланд , Денис Ратманов

Самиздат, сетевая литература / Самосовершенствование / Попаданцы / Эзотерика
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
21 урок для XXI века
21 урок для XXI века

«В мире, перегруженном информацией, ясность – это сила. Почти каждый может внести вклад в дискуссию о будущем человечества, но мало кто четко представляет себе, каким оно должно быть. Порой мы даже не замечаем, что эта полемика ведется, и не понимаем, в чем сущность ее ключевых вопросов. Большинству из нас не до того – ведь у нас есть более насущные дела: мы должны ходить на работу, воспитывать детей, заботиться о пожилых родителях. К сожалению, история никому не делает скидок. Даже если будущее человечества будет решено без вашего участия, потому что вы были заняты тем, чтобы прокормить и одеть своих детей, то последствий вам (и вашим детям) все равно не избежать. Да, это несправедливо. А кто сказал, что история справедлива?…»Издательство «Синдбад» внесло существенные изменения в содержание перевода, в основном, в тех местах, где упомянуты Россия, Украина и Путин. Хотя это было сделано с разрешения автора, сравнение версий представляется интересным как для прояснения позиции автора, так и для ознакомления с политикой некоторых современных российских издательств.Данная версии файла дополнена комментариями с исходным текстом найденных отличий (возможно, не всех). Также, в двух местах были добавлены варианты перевода от «The Insider». Для удобства поиска, а также большего соответствия теме книги, добавленные комментарии отмечены словом «post-truth».Комментарий автора:«Моя главная задача — сделать так, чтобы содержащиеся в этой книге идеи об угрозе диктатуры, экстремизма и нетерпимости достигли широкой и разнообразной аудитории. Это касается в том числе аудитории, которая живет в недемократических режимах. Некоторые примеры в книге могут оттолкнуть этих читателей или вызвать цензуру. В связи с этим я иногда разрешаю менять некоторые острые примеры, но никогда не меняю ключевые тезисы в книге»

Юваль Ной Харари

Обществознание, социология / Самосовершенствование / Зарубежная публицистика / Документальное