У нас в гостях часто бывали великие лидеры индийской революции — и это был предмет наших постоянных споров с ними. Я так и не нашел ни одного лидера индийской революции, у которого был бы ответ, что они собираются делать со свободой.
Свобода наступила. Индуисты и мусульмане миллионами убивали друг друга. От этого смертоубийства их сдерживали британские вооруженные силы; их вывели — и по всей Индии начались бесчинства. Жизнь каждого была в опасности. Целые города горели, целые поезда горели, и людям не позволяли выходить из поездов.
Я сказал: «Странно. Это не происходило при рабстве, но происходит при свободе, а причина проста — вы не были готовы к тому, что такое свобода».
Страна разделилась на две части — они никогда не думали об этом. По всей стране царил хаос. У людей, которые пришли к власти, был определенный опыт, но это был опыт сжигания мостов, сжигания тюрем, расправы над людьми, порабощавшими страну. Этот опыт абсолютно непригоден для строительства новой страны. Но это были лидеры революции; естественно, к власти пришли они. Они боролись, они победили, и власть перешла в их руки. И она перешла в неправильные руки.
Ни одному революционеру нельзя давать власть: он знает, как вести подрывную деятельность, но он не знает, как создавать; он знает только, как уничтожать. Его нужно уважать, почитать, ему нужно дать золотые медали и все прочее, но не давайте ему власть.
Вам нужно найти людей созидательных, но это должны быть люди, которые не участвовали в революции.
Это очень тонкий момент.
Потому что созидательных людей занимало их творчество, их не интересовало, кто правит. Кто-то должен править, но британцы это или индусы — им все равно. Они были заняты переливанием своей энергии в свое творчество, поэтому не были в рядах революционеров.
И теперь революционеры не позволят им находиться у власти. По сути, они изменники. Это люди, которые никогда не принимали участия в революции, и вы передаете им власть?
Поэтому все революции, происходившие в мире до сих пор, провалились, и по той простой причине, что у людей, которые организуют революцию, один опыт, а у людей, которые могут организовать страну, создать страну, вызвать в людях ответственность, другое предназначение. Они не участвуют в разрушении, убийстве. Но они не могут получить власть. Власть попадает в руки тех, кто боролся.
Так что, естественно, революция изначально обречена на поражение.
Пока то, о чем я говорю, не будет четко осознано… Революция состоит из двух частей: от и для, и должны быть два вида революционеров: те, кто работает для первого, — это свобода от; и те, кто будет работать, когда работа первых будет завершена, для свободы для.
Но это сложно. Кто пойдет на это? Все полны жажды власти.
Когда революционеры побеждают, власть переходит к ним; они не отдадут ее никому другому. А страна будет в хаосе. По всем позициям она будет опускаться все ниже и ниже с каждым днем.
Поэтому я не учу вас революции; я учу вас бунту.
Революция принадлежит толпе; бунт принадлежит личности.
Личность меняет себя. Ее не волнуют властные структуры, она стремится изменить свое существо, дать рождение новому человеку в себе.
А если бунтует вся страна… Самое прекрасное в этом вот что: в бунте могут участвовать оба вида революционеров, потому что в бунте многое должно быть разрушено и многое должно быть создано. Нужно уничтожить, чтобы создать, поэтому в нем есть призыв к обоим — тем, кто заинтересован в разрушении, и тем, кто заинтересован в созидании.
Это не стадное чувство. Это ваша индивидуальность.
Если миллионы людей пройдут через бунт, то власть в странах, нациях перейдет в руки этих людей — бунтарей.
Только в бунте революция может иметь успех, иначе у революции расщепление личности.
Бунт — он один, единый.
И помните: разрушение и созидание в бунте идут рука об руку, поддерживая друг друга. Это не отдельные процессы. Стоит вам разделить их — как это происходит в революции, — как история повторится.
История, которую я начал, отвечая на вопрос, не закончена.
Это прекрасная мистическая история. Человек приходит к мастеру, чтобы спросить, насколько человек независим, свободен. Он тотально свободен или в чем-то ограничен? Существует ли нечто вроде судьбы, рока, фатума, Бога, который создает ограничения, за пределами которых вы не можете быть свободны?
Мистик ответил по-своему — не логически, а экзистенциально. Он сказал: «Встань».
Человек, наверное, подумал, что это глупый ответ: «Я задаю простой вопрос, а он просит меня встать». Но он решил: «Посмотрим, что будет дальше».
Он встал.
И мистик сказал: «Подними одну ногу».
В этот момент человек, наверное, подумал, что пришел к сумасшедшему; какое отношение это имеет к свободе, независимости? Но так как он пришел… там, должно быть, было много учеников… и мистик был таким почитаемым; не выполнить его просьбу было бы неуважением, и в этом не было ничего плохого.
Поэтому он поднял одну ногу, то есть одна нога была в воздухе, а на другой он стоял.
Тогда мастер сказал: «Прекрасно. Еще одно. Подними и вторую ногу».
Это невозможно.