Перевалъ

— Один боец твой вот так сидел…курил, — принялся рассказывать мальчишка-даргинец, дополняя разыгрываемый спектакль ролевыми действиями. — Второй тут…

Мальчишка на секунду присел на сложенный в подушку бушлат, закинул ногу на ногу и поводил перед лицом рукой, как если бы в его пальцах действительно тлела сигарета. Затем он стремительно бросился к установленному на бруствере пулемету, но из-за небольшого роста присесть, как солдат, не получилось, поэтому он сначала сел, потом вскочил, подтянулся на носках, ухватившись за приклад своими шаловливыми ручонками и прижавшись к нему же щекой.

— Руки прочь! — снова гаркнули Зуб и Греков, пристально следящие за передвижениями Ильяса.

— Ой, да ладно, — неохотно убрав руки с пулеметного приклада, отмахнулся от назойливых офицеров мальчишка. — Сюда смотри, товарищ майор… Тебе рассказываю, второй солдат тут лежал, в прицел смотрел… Снайпер выстрелил вон от туда, пуля сюда прошла… отчеканила и убила первого.

Ильяс сначала махнул рукой в направлении высокогорного склона, затем схватил какую-то палочку, отломил от нее черенок размером с пулю и продемонстрировал ее полет. Получалось, что она действительно ударилась о камень, отрикошетила правее и воткнулась в грудь сидящего рядом солдата. Дагестанский мальчишка вонзил черенок в дырочку в мешке с песком, вокруг которой чернело пятно засохшей крови. Старший лейтенант едва сдержался от мгновенно поднятого вверх к горлу приступа тошноты, красочно представив изумленное, застывшее лицо сидящего на этом месте солдата.

— А глаз? — не удержался от вопроса Аракчеев, делая глубокие вздохи-выдохи, чтобы хоть как-то подавить кисло-горький комок.

— Что глаз? — переспросил маленький даргинец, глядя на столпившихся над пулеметным гнездом офицеров снизу вверх.

— Второму солдату глаз выбило, — пояснил Алексей Андреевич, на столько увлеченный рассказом, что обошел всех присутствующих и присел на корточки около бруствера.

— Элементарно, товарищ старший лейтенант, — мельком взглянув на звездочки на погоне молодого офицера, ответил Ильяс.

Он торопливо огляделся по сторонам, на секунду присел и тотчас же вскочил на ноги, протягивая Аракчееву острый осколок черного от крови камня.

— Вы бы не толпились здесь, — заметил мальчишка после некоторой паузы. — Снайпер…

Маленький даргинец снова махнул рукой вдаль за спины офицеров, прищурил левый глаз и звонко щелкнул языком. Мужчины резко оглянулись, невольно вжимая головы в плечи.

— Снайпер на минатере мечети, — подытожил Ильяс. — Я тaк думaю…

И действительно все рассмотрели высокую цилиндрическую башню с заостренным верхом, столбом торчащую на склоне горы.

— Там раньше поселение было… Мулла по минарету ходил, кричал о времени намаза… Пришли чужие. Мулла убили и люди тоже ушли… проклятое место! В самый раз для снайперской лежки — никто туда не ходит.

— А ведь действительно, — утверительно кивнул майор Ермолов. — Как же это я про мечеть-то не подумал. Самое высокое строение в деревне. С площадки открывается чудесный сектор для обстрела, а для ведения визуальной разведки лучше и не придумаешь… Зуб, собери свою группу, да и встряхните это осиное гнездо.

— Есть, — развернувшись и устремившись к крепости, на ходу ответил Петр Александрович.

— Товарищ майор, разрешите и мне с разведчиками, — попросил Аракчеев.

— Не разрешаю! — строго отказал Алексей Петрович. — Спасибо, Ильюха.

— Да мне то что, — отмахнулся маленький даргинец. — Я за свою землю, за свой народ болею… Бандиты уйдут и вы уйдете… Чужие вы, товарищ майор.

— Уйдем, Ильюха. Я обещаю, — ни чуть не смутившись откровением Ильяса, ответил Ермолов. Он порылся в карманах, достал горсть мятных конфет и всучил их в детские ладошки. — Слово офицера!

В ожидании ушедших разведчиков время тянулось неизмеримо медленно. Алексей Андреевич не находил себе места, мысленно браня командира роты за то, что тот не отпустил его с капитаном Зубом. То ли впрыснутая в кровь порция адреналина от рассказа дагестанского мальчишки, то ли необузданное желание мести, то ли неотъемлимый от сознания военно-армейский романтизм, давно поселившийся и крепко осевший в воображении Алеши Аракчеева, но что-то гнало старшего лейтенанта туда, на склон, к подножью старой мечети, оставленной людьми и забытой их Аллахом.

Смеркалось. В еще теплый от разогретой за день земли воздух осторожно крадучись подмешивался легкий бодрящий ветерок. Его ласковые лапки игриво ворошили тетрадные странички, словно желая записать на них принесенный с полей и леса аромат осенних трав…

* * *

— Вперед, бегом! — подгонял в спину строгий сильный голос майора Ермолова.

— Да, бегу я, бегу… — бормотал под нос старший лейтенант Аракчеев, чувствуя, как разрываются в груди легкие, измученные одышкой.

— Винтом! — орал Алексей Петрович. — Смерти хотите?!..Вперед…

Петляя зигзагами, иначе так называемым «винтом», Алексей Андреевич не сводил глаз с верхней части башни, казавшейся в нескольких шагах, но каким-то диковенным образом не приближающейся ни на сантиметр.