Первый быстрый выстрел

— Я должен это сделать, — произнес он упрямо. — Так сказал папа, и по-моему, он прав. Я вырос вместе с Баком и Джо Тинни. Не могу и слышать о том, что их похоронили без того, чтобы похоронили и их убийц.

— Возвращайся домой, — настаивал я.

Из леса подъехали Боб Ли с Лонгли, оба, увидев меня, улыбнулись.

— Мы уж думали тебя пустили на наживку для крокодилов, — сказал Боб, или сняли с тебя шкуру.

— Им придется постараться, — сказал я.

— Бикерстафф уехал в округ Джонсон.

Мы присели на корточки и принялись разговаривать, пока Мэтт Кирби и его новый напарник собрали сушняк, разожгли костер и поставили кофе. Боб Ли выглядел уставшим, и даже Лонгли, самый молодой из нас, если не считать нового парня, похудел и осунулся.

Боб Ли обвел нас взглядом. — Мне никогда не нравилось это место. Оно меня нервирует.

— Собираешься в Мексику?

— Ага. Думаю завести там ранчо. — Боб Ли вытащил из кармана обломанный окурок сигары. — У меня друзья в Чиуауа. За женой пошлю позже.

— А я уезжаю на Запад.

Все мы чувствовали, что грядут перемены, что мы разъезжаемся. Мы несколько месяцев ездили рядом со смертью, но сейчас, когда у нас появился шанс уехать, мы были более испуганы, чем никогда.

Никогда не считал, что быть испуганным значит быть трусом. Можно быть испуганным и бороться с тем, что тебя пугает. Теперь перед нами открывалась возможность к смене мест, и мы были готовы. Взяв кружку с кофе, которую предложил мне Мэтт, я отпил глоток. — Тоже думаю уехать из этих мест, сказал я.

Я выпрямился, и Ли взглянул на меня. Лонгли тоже встал. Мэтт копался веткой в углях, а малыш непонимающе переводил взгляд с одного на другого: мы знали, что больше не увидимся, хотя перед этим делили пот и кровь.

— Подожди немного, — сказал Ли, — я доеду с тобой до округа Фэннинг.

Мне было холодно и одиноко. Легкий ветерок пронесся сквозь деревья, и я вздрогнул. В этом месте чувствовалась смерть, моя смерть.

— Боб, на твоем месте я не поехал бы через Фэннинг.

— Мне нужно повидать жену.

— Не вздумай! Напиши ей. Галопом скачи к Мескике и не останавливайся, пока не проедешь Ларидо. Говорю тебе, Боб, нам нельзя появляться в Техасе. Ты хороший парень, Боб, и мне будет жаль, если ты прольешь кровь за дело, которое себя изжило. Поезжай.

— Никогда не видел, чтобы ты нервничал.

Повернувшись, я посмотрел на высокого, красивого Билла Лонгли. — А ты выкинь свои револьверы, Билл. Из-за них тебя убьют, можешь мне поверить.

— Человек умирает только раз, — сказал он.

Протянув руку Бобу, я сказал: — Прощай, Боб. Удачи.

— Прощай, товарищ, — ответил он на испанском.

Встал Лонгли. Он выглядел смущенным и неуклюжим. — Увидимся на Западе. Ищи меня там.

— Обязательно.

Выплеснув кофейную гущу на сухие листья, я посмотрел на лагерь, бросил чашку и забрался в седло. Долгое время я сидел, не шевелясь, спиной к друзьям, поскольку все мы понимали, что видимся в последний раз. Потом я уехал.

— Ему стоило остаться поесть, — сказал Лонгли.

Кирби поглядел на него. — Ты что, не понимаешь, он чувствует судьбу. Бабка мне один раз говорила, что если человек чувствует судьбу и чувствует, что должен умереть, он так себя и ведет.

— Дурацкий разговор. — Боб Ли поставил чашку. — Мне некогда ждать. Я еду в Фэннинг. Ты со мной, Билл?

Когда они уехали, высокий молодой парень потер глаза и робко посмотрел на Кирби.

— Не хочешь поспать? Я прямо умираю.

Проехав всего несколько ярдов, я снова остановился, едва ли не боясь двинуться дальше, тем не менее чувствуя, как и Боб Ли, что в этом месте нас ждала неприятность. Я сидел, прислушиваясь к их разговорам, слушая удаляющийся стук копыт Лии и Лонгли, а затем услышал, как Кирби сказал: Спи, я тебя разбужу, когда почувствую, что сам хочу спать.

Тогда, ровно сидя в седле, я поехал под деревьями дальше, настроенный на долгую дорогу на Запад.

На рассвете я все еще не слезал с седла, но кобыла падала от усталости, нам обоим нужен был отдых. У меня оставалось много времени, чтобы добраться до Уиллоу Блафф, но в том-то и задача. Человек всегда думает, что у него масса времени, а на самом деле — почти ничего.

Когда я проснулся и натянул сапоги, то проверил оружие и разведал местность. Судя по солнцу, я проспал часа два. В низине рядом с ветвистым деревом, где дым легко рассеивается, я устроил маленький костер, сварил кофе и положил вариться кусок мяса. Пока оно варилось, я выпил пару глотков кофе, затем с куском мяса в руке, прошелся назад по тропе, которая вилась между деревьями.

Признаков того, что кто-то шел по моим следам, я не обнаружил, хотя заметил место, где любопытный олень обнюхивал мои следы. Это была старая тропа индейцев каддо, она вела по возвышенностям между деревьями, только иногда спускаясь к ручьям или рекам. Времена, когда каддо кочевали, давно ушли в прошлое, поэтому тропа не использовалась. Однажды я уже шел по ней. Тогда мой лагерь был к югу от Серной реки недалеко от ручья Уайтоак.

Меня разыскивали и Барлоу, и солдаты. Я сбежал из тюрьмы и лишь за это меня надо было найти и наказать. Но округ Касс остался у меня за спиной, в этих местах Барлоу не действовал.