Певерил Пик

Тем не менее, как мы уже успели заметить, доктор Даммерер вёл себя в этом случае не менее благородно, чем завладевший его приходом пресвитерианин. Правда, в проповеди, произнесенной им в зале Мартиндейла в присутствии нескольких наиболее знатных семейств кавалеров, а также стайки деревенских ребятишек, сбежавшихся в замок поглазеть на невиданного дотоле священнослужителя в рясе и стихаре, он пустился в пространные рассуждения о множестве злодейств, совершенных мятежною партией в недавние злополучные времена, и всячески восхвалял миролюбие и милосердие почтенной хозяйки замка, снизошедшей до того, чтобы дружелюбно и гостеприимно открыть двери своего дома людям, чей образ мыслей привел к убийству короля, к лишению жизни и имущества верных ему граждан, а также к разграблению и разрушению церкви божией. Однако затем доктор Даммерер снова весьма удачно свел всё это на нет, заметив, что, коль скоро по велению милостивого, недавно восстановленного на престоле монарха и по желанию достоуважаемой леди Певерил им надлежит на время примириться с этим строптивым и непокорным племенем, было бы весьма похвально, если бы все верные вассалы избегали предметов, могущих вызвать распри с этими сынами Семея. Сей последний урок терпимости он подкрепил утешительным уверением, что бывшие мятежники не смогут долго воздерживаться от своих бунтарских происков, в каковом случае приверженцы короля будут оправданы перед богом и человечеством, если сотрут их с лица земли.

Внимательные наблюдатели необычайной эпохи, из которой мы заимствовали описанные в этой повести события, оставили нам свидетельства того, что обе проповеди, которые, без сомнения, сильно расходились с намерениями произносивших их почтенных священнослужителей, способствовали скорее разжиганию споров между двумя партиями, нежели их примирению. При таких недобрых предзнаменованиях, которые не могли не вызвать мрачных предчувствий у супруги сэра Джефри, наступил наконец день праздника.

Как бы желая показать свою силу и многочисленность, приверженцы обеих партий, каждая из которых образовала нечто вроде торжественного шествия, приближались к замку Мартиндейл по двум различным дорогам; при этом их платье, наружность и манеры настолько отличались друг от друга, что казалось, будто весёлые свадебные гости и печальные плакальщики движутся с разных сторон к одному и тому же месту.

Партия пуритан была гораздо малолюднее, что объяснялось двумя важными причинами. Прежде всего она несколько лет была у кормила правления и, разумеется, утратила любовь простонародья, которое никогда не испытывает привязанности к тем, кто, обладая непосредственной властью, зачастую вынужден употреблять её для того, чтобы сдерживать его порывы. К тому же английские поселяне всегда отличались склонностью к забавам на открытом воздухе, а также весёлым и общительным нравом, что заставляло их роптать на суровость фанатических проповедников, а кроме того, они были в не меньшей степени недовольны военным деспотизмом генералов Кромвеля. Во-вторых, народ всегда непостоянен, и возвращение короля, сулившее перемены, уже одним тем стало желанно. В это время пуритан покинул также многочисленный класс мыслящих и благоразумных людей, которые были привержены к ним до тех пор, покуда им сопутствовала удача. Эти мудрецы, получившие в ту пору прозвище Прислужников Провидения, почитали смертным грехом поддерживать какое бы то ни было дело, переставшее пользоваться милостями судьбы.