Пленники лазерного диска

Что нам известно об агнерах?

Народ агнеров живет на седьмой планете из десяти, вращающихся вокруг звезды Альфа-Рака. Агнеры называют свою планету Каллисфеном. Более точная звуковая транскрипция затруднительна из-за значительного отличия в строении речи.

По размеру Каллисфен приближен к Юпитеру, суточный период его вращения составляет около сорока земных часов, а среднегодовая температура колеблется в пределах минус тридцати-сорока градусов по Цельсию. Атмосфера кислородная, идентичная земной, но содержащая ряд примесей тяжелых металлов. Притяжение планеты в несколько раз превышает земное.

Внешне агнеры мало похожи на землян. Это гуманоиды небольшого роста (около одного метра), коренастые, лишенные волосяного покрова и обладающие чудовищной силой, что отчасти объясняется значительным планетным притяжением».

– Чудовищной силы! Это еще мягко сказано! Да они просто монстры! То, что у нас весит сто килограммов, у них весит триста, а то и четыреста кило! – хмыкнул Федор.

– Угу! – согласился Пузиков. – Выходит, у них там средняя бабулька поднимает столько, сколько у нас самый накачанный культурист.

– Помолчи, Пузиков-Арбузиков! Я читаю! – одернула его Катя.

«Итак, есть данные о готовящемся вторжении сил агнеров в нашу планетную систему. Масштабы данного вторжения и его конкретные цели пока неизвестны, однако я, профессор Слощей, предполагаю, что для перемещения крупных сил пришельцев из созвездия Рака потребуется установка на планете Земля достаточной мощности излучателя-координатора, который будет направлять базы в момент их выхода из гиперпространства.

Без данного излучателя-координатора слишком велика вероятность рассеивания кораблей агнеров по ближайшим секторам Вселенной.

В ближайшие дни я вместе со своей экспедицией выезжаю в окрестности города Мценска, где, по моим расчетам, первые разведчики пришельцев попытаются установить излучатель. Необходимо обнаружить и уничтожить его прежде, чем он начнет свою работу.

У нас остались считанные часы для решительных действий.

Профессор К. И. Слощей».

– Это все? – спросил Федор.

– Все. Больше в этом файле ничего нет, – ответила Катя.

– Излучатели какие-то, инопланетные нашествия, созвездия, агнеры-вагнеры. И из-за этого я приперся сюда в три часа ночи? Неужели вы хотите, чтобы я поверил в эту галима…

Пузиков открыл было рот, чтобы ляпнуть нечто язвительное, как вдруг нижняя челюсть у него отвисла, и он закашлялся, подавившись крошками. При этом он ухитрялся с ужасом показывать пальцем на окно.

– Ккхх… кххх… там-там… – хрипел он.

– Где?

Федор подбежал к окну, но почти сразу, пожав плечами, обернулся к Борьке. Вытаращив глаза, тот продолжал заглатывать воздух.

– Уже нет, но я видел…

– Что ты видел?

– Я сам даже не понял что… Что-то не очень большое. Тягучее такое, прозрачное, вроде как из ртути… Оно висело вот тут, между теми домами, а потом раз и…

– Что «раз и»? Улетело?

– Не то чтобы улетело, а как бы растаяло… Сделалось прозрачным и… и… и растворилось. – Пузиков сделал руками неопределенный жест, из которого мало что можно было уразуметь. Разве что то, что Борька крайне взволнован.

Федор и Катя переглянулись.

– Пузиков-Арбузиков, ты перегрелся! – сказала Туркина.

– Сама ты перегрелась, Туркина-Буркина!

– И что тут делала твоя тарелка?

– А я откуда знаю? Она мне что, докладывается?

– Может, она нас подслушивала? – с иронией поинтересовался Федор.

– Отстань от меня! – огрызнулся Пузиков.

Он и сам теперь не был уверен, померещилась ли ему тарелка или нет, а раз так, то и не хотел об этом распространяться.

Между тем, хотя Федор и не слишком доверял Пузикову, самому ему было совсем не до шуток. Как Макаров ни старался, он никак не мог выбросить из головы покрытое льдом лицо профессора К. И. Слощея и толстую кожаную папку с пеплом у него на коленях. Не мог он забыть и ослепительный шар, взмывший над лесом за несколько минут до того, как они сделали свою страшную находку.

Нет, профессор не ошибался, когда говорил об инопланетянах. Агнеры были реальностью, страшной реальностью. Федор оглянулся на окно. Теперь там точно ничего не было, кроме расплывшихся фонарных пятен.