Почему бы не сойти с ума, если знаешь обратную дорогу

Эрик недовольно осмотрел соперника и раздраженно фыркнул. Этот серый, неприметный пингвин с кривыми зубами и неопрятными волосами уже вовсю командовал его Кристофером и собирался что-то альфе запрещать. А Эрик знал, что Крис в детях души не чает и просто так не бросит. Но если Ньяль прав, то Крис желаниям Эда легко поддастся, и скоро его малыши станут сиротками. От злости и обиды Эрик только кулаки сжал, но спорить не решился – он никогда драчливым не был и не знал с какой стороны подступиться.

– Хорошо, приду и подпишу, – сердито бросил он, вернулся на кухню и придвинулся к альфе поближе.

Крис его по-свойски обнял, дружески похлопал по плечу и словно забыл. А Эрику очень нужно было его внимание и тепло. Он весь извертелся, пытаясь наткнуться хотя бы на случайные прикосновения, мечтал о поцелуе на прощание, о горячих объятиях, но Крис к нему больше не приближался. Когда же счастливая парочка засобиралась домой, Эрик снова расплакался.

– Ну что ты, малыш, – Крис подсел рядом, – всё у тебя наладится, ты ведь замечательный парень и быстро отыщешь себе нового альфу.

– Может, и отыщу, – всхлипнул он, – а сейчас-то что мне делать со всеми своими чувствами и желаниями? Мне хочется хотя бы обнять тебя, почувствовать что ты рядом? Ты ведь мой! Понимаешь? Столько лет только со мной был, а теперь ты уходишь, будто мы чужие. Это невыносимо.

– Прости, – Крис поднялся, но вместо долгожданных объятий только рукой по волосам провёл, – мы действительно теперь чужие.

Эти слова словно льдом сковали сердце. Эрик так и провёл эту ночь в прихожей на кресле, пронзённый жестокой правдой. Как бы ни была прекрасна их прошлая жизнь – её уже не воротишь. Кристофер ушёл из неё навсегда, и Эрик остался один. И пока он не встретит своего истинного, ничего ему в жизни не светит – ни любви, ни страстных ночей, ни заботливых объятий.

В таком оглушенном состоянии он провёл неделю, заботливый няня даже предложил сходить бедному мальчику к психологу, но Эрик отмахнулся. Ему не хотелось ни с кем делиться, объяснять, как больно может быть наивному сердечку и как горько от своей потерянной любви. Ещё хуже было по ночам в опустевшей постели, насквозь пропахшей его альфой – Эрик запретил прислуге менять бельё и сходил с ума от желаний. Рядом с кроватью появилась коробка со смазкой и несколькими резиновыми друзьями, но насытить привыкшее к каждодневным ласкам тело не получилось. Эрик исстрадался от недотраха и пока дрочил и ласкал себя, плакал так горестно, что любое живое существо сжалилось бы над ним и поимело. Но вокруг никого не было.

По истечении недели ему предстояло начать практику, и Тир заботливо предоставил ему место секретаря в рейдерском отделе. Что это за отдел такой, Эрик толком не понял, но в его обязанности входило приносить кофе своему начальнику – Каю Слеттену, следить за цветами в приемной, собирать и разносить почту и напоминать тому же начальнику о предстоящих встречах.

Работа не пыльная, совсем не трудная, и Эрик спокойно сможет отработать до декрета, а потом Тир придумает ему что-то поинтереснее. Если, конечно, малахольный младший брат пожелает работать. Рядом с кабинетом начальства ему выделили стол с новеньким компьютером, показали, как включается кофе-машинка и где располагается факс, и оставили наслаждаться никому ненужной должностью. Неподалёку от него расположился секретарь Тира и находилось несколько открытых кабинетов СИО, так что в случае чего Эрик мог найти в их лице помощь.

Это утро его начальник проводил на важном совещании, и познакомить с ним пообещали позже. Дверь в кабинет была закрыта, и табличка с именем на ней угрожающе поблёскивала. Эрик был уверен, что за этой дверью скрывается любимец Тира, престарелый зануда, который превратит его практику в настоящий ад.

Но пока Слеттен не появился, Эрик скучал и рассматривал фото в сети. Крис с Эдом уже завели общий аккаунт и делились с некогда его, Эрика, друзьями своей счастливой жизнью. От злости хотелось попросить Ньяля, который в программировании неплохо сёк, взломать эту страничку и подпортить будущему-бывшему мужу жизнь. Но только от таких идей у доброго и наивного Эрика началась изжога и пришлось бежать в буфет за чем-нибудь вкусненьким. Не умел он портить жизни даже в мыслях и после перекуса вредоносную страничку закрыл.

В одиннадцать ноль-ноль двери в кабинет начальства распахнулись, и на пороге появилось трое мужчин. Каждый из них был по-своему красив и обаятелен, но один – самый молодой, заставил Эрика вскочить со своего места и изумлённо уставиться на возникшего перед ним бога красоты.

Высокие и статные мужчины ему всегда нравились, а этот был даже выше его обожаемого Криса. Длинноногий красавец с широкими плечами и волевым подбородком пожал руки другим мужчинам и с нескрываемым недовольством уставился на Эрика. Глаза у него были тёмно-серого, как пасмурное небо, цвета, лицо живое, нос прямой и острый, аккуратные брови недовольно сошлись на переносице, а Эрик всё также стоял истуканом, хорошо хоть слюни не пускал.