Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

Китайским же интеллектуалам, напротив, не нужно было отвергать никого, кроме самих себя. В 1860-х годах представители движения «Самоусиления» утверждали, что в основе своей китайские традиции остаются совершенно здоровыми. Китаю нужно лишь построить несколько пароходов и купить кое-что из иностранного огнестрельного оружия. Как оказалось, это мнение было ошибочным. В 1895 году модернизированная японская армия внезапно и бесстрашно явилась у одной из китайских крепостей, захватила сделанные за рубежом орудия и повернула их против китайских пароходов. Истоки данной проблемы явно лежали глубже и не сводились лишь к обладанию «правильным» оружием. К 1900 году китайские интеллектуалы последовали японскому примеру и стали переводить западные книги по эволюции и экономике. Подобно Фукудзаве, они пришли к выводу, что владычество Запада имело давние корни, но не является чем-то предопределенным. Путем отказа от собственного прошлого Китай также мог бы наверстать упущенное.

Однако некоторые западные сторонники теорий «давней предопределенности» полагали, что Восток попросту ничего не смог бы сделать. Они утверждали, что Запад сделала «лучшим из всех» культура. Однако культура не была основным объяснением западного владычества, поскольку она сама имеет материальные причины. Некоторые из них были уверены, что на Востоке излишне жарко или чересчур много болезней, чтобы люди могли развивать столь же инновационную культуру, что и на Западе. Некоторые также считали, что на Востоке попросту было слишком много людей. Поэтому все излишки потреблялись, жизненные стандарты поддерживались на низком уровне, и что-либо напоминающее либеральное, ориентированное на будущее западное общество не могло из-за этого появиться.

Появлявшиеся теории «давней предопределенности» имели всевозможную политическую окраску, однако наиболее важной и влиятельной была версия Карла Маркса. В те самые дни, когда британские войска «освобождали» Лути, Маркс (в то время он вел колонку о Китае в New York Daily Tribune) утверждал, что реальным фактором, закрепившим владычество Запада, была политика. На протяжении тысячелетий, заявлял Маркс, государства Востока были столь централизованными и столь мощными, что, в сущности, сумели остановить течение истории. Европа же прогрессировала от Античности через феодализм к капитализму, а пролетарские революции, как предполагалось, были провозвестниками коммунизма. А Восток был «замурован в янтаре деспотизма» и не смог следовать по той прогрессивной траектории, по которой следовал Запад. Когда же ход исторических событий оказался не совсем таким, как предсказывал Маркс, коммунисты (особенно Ленин и его последователи) в дальнейшем внесли коррективы в его теории, провозгласив, что революционный авангард может встряхнуть Восток и пробудить его от вековечного сна. Но ленинисты настаивали, что это может произойти лишь в том случае, если удастся сломать прежнее, окаменелое общество, — чего бы это ни стоило. Данная теория из категории теорий «давней предопределенности» не является единственной причиной того, почему Мао Цзэдун, Пол Пот и Кимы[12] в Северной Корее устроили такие ужасы своим народам. Однако она налагает тяжкое бремя ответственности.

На протяжении всего XX столетия на Западе происходило дальнейшее усложнение теорий, поскольку историки выявляли факты, которые, по-видимому, не соответствовали версиям «давней предопределенности». Поэтому сторонники этих теорий вносили в них коррективы, чтобы устранить такие несоответствия. Например, в настоящее время никто не оспаривает того факта, что в то время, когда в Европе великая эпоха морских открытий лишь начиналась, китайское мореплавание достигло намного бóльших успехов. Китайские моряки уже знали побережья Индии, Аравии, Восточной Африки и, возможно, Австралии[13]. Когда адмирал-евнух Чжэн Хэ в 1405 году отправился в плавание из Нанкина в Шри-Ланку, под его командой было примерно 300 судов. Среди них были и танкеры, перевозившие питьевую воду, и громадные «корабли-сокровищницы». Корабли имели водонепроницаемые отсеки и были оснащены самыми современными для того времени рулями и хитроумными устройствами для сигнализации. Среди 27 тысяч его моряков было 180 врачей и аптекарей. По контрасту с этим, когда Христофор Колумб отправился в плавание из Кадиса в 1492 году, под его командой было всего 90 человек на трех кораблях. Водоизмещение самого большого из его кораблей составляло едва лишь тридцатую часть от водоизмещения самого большого корабля Чжэн Хэ, а его длина (85 футов [примерно 25,9 м]) была меньше, нежели высота самой высокой грот-мачты у Чжэн Хэ, и всего лишь вдвое больше, нежели длина руля у него же. У Колумба не было ни танкеров со свежей водой, ни настоящих врачей. У Чжэн Хэ имелись магнитные компасы, и он знал достаточно много об Индийском океане, чтобы составить мореходную карту длиной в 21 фут (примерно 6,4 м). Колумб же редко когда знал, где он находился, не говоря уже о том, куда он двигался.