Почти как люди

— Скорей всего, — перебил его Джей, — они даже не подозревают о существовании правительства. Они могут вообще не знать, что такое правительство. По всей вероятности, у них нет политических понятий. Они посмотрели на нас и поняли, как наилучшим образом могут заплатить нам за съеденные деревья. Но они смотрели на людей, а не на правительство. Надо думать, они не представляют себе, что они с нами делают, потому что ничего не знают о сложной экономической структуре, которую мы создали у себя. Может быть, они не представляют себе иной экономической системы, кроме простого бартера. Ты даешь мне что-нибудь, я дам тебе что-нибудь взамен. И самое скверное — люди купятся на это. Как только люди узнают о бесплатных машинах, как только они начнут их получать, никто — ни в правительстве, ни где бы то ни было — не посмеет ни пальцем пошевелить, ни слово сказать против пришельцев.

— Теперь ясно, почему они попрятались, — сказал Гаррисон, — Они делают машины, и никто им не мешает. Иначе их осаждали бы толпы страждущих поскорее ухватить машину. А теперь тысячи пришельцев плодят автомобили в глухих местах. Как ты думаешь, сколько времени им может понадобиться, чтобы обеспечить нас машинами?

— Откуда мне знать? — пожал плечами Джей, — Я даже не уверен, что ты угадал, догадка, впрочем, хорошая… Но я очень надеюсь, что это будут только автомобили. Быть может, мы сумеем это пережить, если они ограничатся автомобилями.

Глава 46

Вашингтон, федеральный округ Колумбия

— Дейв, мы можем быть абсолютно убеждены в достоверности последних новостей? — спросил президент, — Это настолько фантастично… Просто невозможно поверить. То есть… сами факты, в отрыве от контекста.

— Я был в таком же состоянии, когда поступили первые сведения, — сказал Портер, — Так что я начал искать источник информации. Позвонил в «Трибыон» в Миннеаполис, говорил с редакцией репортажа. Редактор Гаррисон мне все рассказал. Мне неловко было звонить ему — словно покушаюсь на неприкосновенность газеты. Но я чувствовал, что обязан это сделать. Гаррисон воспринял мой звонок спокойно.

— Так сведения верны?

— В принципе, да. Гаррисон рассказал, что поначалу сам не мог поверить — пока не приземлились те две машины. После того как позвонил его репортер, он сидел долго пораженный и повторял себе снова и снова, что этого не может быть, что там какая-то ошибка, что он что-то неправильно понял…

— Но теперь он больше не сомневается? Уверен?

— Теперь он уверен. У него есть те машины. У него есть фотографии.

— Ты видел фотографии?

— «Трибыон» пошла в набор меньше получаса назад. Материал застал врасплох всех, включая их собственную службу новостей. Пока фотографии придут из «Трибьюн», пройдет какое-то время, их же еще надо передать… Но скоро они будут у нас.

— Но эти машины… — сказал президент. — Почему именно машины? Почему не что-нибудь фантастическое? Почему не бриллиантовые ожерелья? Не ящики шампанского? Не меховые шубы?

— Пришельцы хорошие наблюдатели, сэр. Они изучали нас несколько дней…

— И увидели массу машин. Почти у каждого. А у кого ее нет, тот о ней мечтает. У кого есть, но старая, тот мечтает о новой. Старые машины. Побитые машины. Изношенные машины. Аварии на дорогах — машины разбиваются, и люди гибнут. Пришельцы все это увидели. И вот они дарят нам машины, которые никогда не выйдут из строя, которым не нужен бензин, не нужны дороги, которые никогда не попадут в аварию, потому что сами сворачивают при опасности столкновения… Ни техобслуживания, ни ремонтов, ни покраски…

— Это еще не факт, сэр, а только предположение.

— Автомобиль для каждого?

— Это тоже еще не факт. Так кажется Гаррисону. Так кажется его репортеру. Однако, насколько я понял, публикация в «Трибьюн» старательно обходит эту тему, хотя та и напрашивается из контекста.

— Дейв, мы погибли. Если у каждого будет машина — это взорвет экономику ко всем чертям. Раз ты говоришь, что это напрашивается из контекста, я собираюсь объявить мораторий на всю финансовую деятельность. Устроим этакие каникулы: биржи закрыты, банки закрыты, все финансовые учреждения закрыты — чтобы вообще никаких сделок, никакого движения. Что ты об этом думаешь?

— Мы выиграем немного времени… Но, может быть, больше ничего. Да и то всего несколько дней. Вы же не можете продержать такой мораторий больше нескольких дней.

— Но если завтра утром биржи откроются…

— Вы правы. Необходимо что-то предпринять. Быть может, вам стоит поговорить с министром юстиции, с директором Резервного фонда, еще с кем-нибудь…

— Кроме отсрочки это нам ничего не даст, — сказал президент, — я с тобой полностью согласен. Но нам нужна отсрочка, нужно какое-то время, чтобы дух перевести. Чтобы дать людям время переварить новости. Чтобы поговорить между собой. Пару дней назад я сказал тебе, что у меня такое чувство — нет оснований для страха. Помнишь? Но черт возьми, Дейв, теперь я близок к панике!..

— Глядя на вас, этого не скажешь.