Почти как люди

— Я за него ручаюсь, как за себя, — ответил Гаррисон. — Мы с Фрэнком давние друзья. Еще в школе вместе учились, и с тех пор не расставались надолго. Он прирожденный газетчик. И оттого, что забрался в Лоун-Пайн, он хуже не стал. Мы здесь работаем каждый по своей специальности: кто-то пишет, кто-то редактирует, кто-то верстает, кто-то материалы подбирает. У каждого своя задача. Фрэнк все делает сам. Каждую неделю он начинает с нуля. Он собирает новости, и достает рекламные объявления, и пишет, и редактирует, и верстает. Если нужна большая редакционная статья, то он ее сочиняет сам — и не только это…

— Не продолжай, Джонни, — прервал его Лэтроп. — Я только хотел узнать твое отношение к нему.

— Если Фрэнк говорит, что видел, как пришельцы делают дома, значит, пришельцы делают дома. И его репортаж очень убедителен, в нем масса подробностей.

— Мне кажется невероятным, — произнес Лэтроп, — что у нас снова эксклюзивный материал. Получается два подряд. Только что были автомобили, а теперь дома — и снова мы.

— Как раз об этом я хотел с вами поговорить, — сказал Гаррисон. — Я думаю, прежде чем давать его в печать, нам надо поставить в известность Белый дом. Я разговаривал с пресс-секретарем. Похоже, что он очень приличный человек. Я мог бы с ним связаться.

— То есть ты хочешь их предупредить? — испуганно спросил Лэтроп. — Рассказать им об этих домах? Но зачем, Джонни? Какого черта…

— Быть может, я ошибаюсь, — сказал Гаррисон, — но мне кажется, администрация сейчас в очень трудном положении и…

— Это им на пользу, — перебил Лэтроп. — Так им и надо, ублюдкам. Не в пришельцах дело — тут они вели себя вполне грамотно, — но почти во всем остальном они действовали заведомо неправильно, с тупостью и упрямством. Немного смирения пойдет им на пользу. Мне совсем не хочется их прикрывать.

Гаррисон помолчал минуту, подыскивая слова, потом сказал:

— Дело не в администрации, а в интересах страны. Белый дом настроен решительно: они намерены преодолеть кризис. Может быть, они в состоянии это сделать. То есть были в состоянии. Пока не появились дома, у них был какой-то шанс. Но дома их погубят. Автомобили — уже достаточно скверно, но дома…

— Понимаю, — перебил Лэтроп. — Ты имеешь в виду, что сначала рухнула автомобильная промышленность, а теперь рухнет и строительная. Доллар обесценится напрочь, финансы полетят окончательно, и так далее. Но мы все равно должны опубликовать этот материал. Даже если бы мы хотели его скрыть — а мы не хотим, — это нечто такое, что скрыть не удастся.

— Так ведь я не публикацию ставлю под вопрос, — возразил Гаррисон. — Разумеется, мы должны напечатать репортаж. Вопрос в другом: дадим ли мы правительству возможность подготовиться? Или бьем информацией меж глаз, внезапно? Ведь если они будут знать заранее, то, может быть, сумеют воспользоваться временем, чтобы как-то поменять свои установки, чтобы покрепче стоять на ногах, когда все станет известно всем.

— Общая идея, — сказал Лэтроп, — состоит в том, что нам надо отказаться от монополии на пришельцев и привлечь к этому делу весь мир. Я не считаю ее правильной. В конце концов, на нас пришелся удар вторжения, мы больше всех пострадали. И если от вторжения могут возникнуть какие-то преимущества — они тоже должны принадлежать нам. Пришельцы сами нас выбрали, мы их не приглашали и не заманивали к себе. Почему они выбрали нас, не знаю. Я не знаю, почему они не сели где-нибудь в Европе или в Африке. Но ООН с самого начала вопит…

— Мне тоже было бы обидно, если бы пришлось вмешивать другие страны, — сказал Гаррисон. — Но как бы дело ни обернулось — я считаю, что мы должны дать правительству хотя бы несколько часов, чтобы они могли обдумать новую ситуацию.

— Они смогут сориентироваться, если их предупредить. Быть может, они ничего и не станут менять. Я не знаю. Да и не наше дело это решать. Наша проблема в другом. Мы постоянно говорим об ответственности в обращении с информацией. Мы считаем себя институтом, служащим интересам общества. Мы не делаем умышленно ничего такого, что может повредить системе нашего общества или разрушить ее. Мы постоянно твердим о том, что наша задача — искать правду и доносить ее до людей… Это совсем не так трудно, кстати, если только удается установить, в чем же она состоит. Но существует нечто такое, что выходит за пределы голой правды, самой по себе. Это нечто — наша власть, наша сила… И мы обязаны использовать свою силу мудро и осмотрительно. Если бы мы придержали наши новости ради очередной сенсации…

— Черт побери, Джонни, я хочу очередную сенсацию! — воскликнул Лэтроп. — Я обожаю сенсации. Я в них купаюсь, кувыркаюсь — и наслаждаюсь этим купаньем-кувырканьем. Послушай, откуда мы знаем, что в Белом доме не случится утечки? В Вашингтоне не существует понятия тайны, если только кто-нибудь не налепит на нее специальную печать.