Под крыльями Босфор

Ещё раз оглядел всех присутствующих. Нет, тут явно что-то другое… Или… Или моя основная задача вовсе не в бомбардировке крепости? Ну, конечно! Что может сделать десяток самолётов по сравнению с массированным ударом армейской артиллерии? Нет, кое-что сможет, например, слепые зоны обработать, но всё равно артиллерийская подготовка, это артиллерийская подготовка. Так что зуб даю — всё правильно я сообразил, наша эскадрилья прибыла для чего-то другого… Наверное, для поддержки с воздуха возможного прорыва через Карпаты? Ладно, хватит голову ломать, лучше послушаю пока.

— Сведения о прибытии во Львов вашей эскадрильи бомбардировщиков наверняка уже просочились к противнику. Поэтому первый удар вы будете наносить по Перемышлю. Сопровождать и прикрывать от атак с воздуха вас будут пилоты корпусных авиационных отрядов третьей и восьмой армий. У австрийского командования должно сложиться мнение, что именно для этого вы сюда и прибыли. Но это всего лишь отвлекающий манёвр! Основная же ваша задача будет в оказании всемерной помощи корпусам Восьмой армии генерала Брусилова, — командующий перевёл взгляд на Алексея Алексеевича…

Внимательно выслушал командующего. Теперь почти всё понятно! А молодец я! Сообразил-то всё верно! Осталось лишь уточнить кое-что и можно считать, что всё…

Из кабинета Командующего вышли вдвоём с Рудневым.

— Здравствуйте, Евгений Владимирович. А Вас-то сюда каким ветром занесло? Вы же в столице на нашем заводе последнее время находились, насколько я знаю? — пожимаю руку штабс-капитану в дружеском приветствии.

— Неисповедимы Пути Господни, — отшутился Евгений Владимирович. И тут же посерьезнел. — Не получилось у меня на «Муромцах» летать. Не моё это — тяжёлые самолёты. Попросил перевод. Теперь командую объединённым отрядом.

— Понятно, — протянул в ответ. Действительно, всё понятно. — А что вы мне хотели сказать?

— Над крепостью будьте осторожнее. Ниже двух тысяч метров вовсе не советую снижаться. Да, в последнее время у австрийцев мало снарядов, но мало ли что… Лучше не рисковать.

— Когда над крепостью летали в крайний раз?

— Почти каждый день. Австрийские самолёты так и норовят к ней прорваться. Правда, сейчас летают меньше, начали нас опасаться, прежней наглости уже нет. Да, шрапнельным огнём крепостной артиллерии было сбито два наших аэроплана. Лётчики и наблюдатели погибли. Мы сбрасывали бомбы с двух тысяч метров. Так высоко они стволы не могут задрать. Но и то пробоины от ружейного огня привозили. Самолётов у нас мало осталось. И ресурс по моторам заканчивается, отказов много. Генерал Брусилов подавал прошение Великому князю о пополнении самолётами и моторами, так в результате получили всего лишь четыре старых аппарата. Хорошо хоть Командующий оказывает нам всемерную поддержку…

— Понятно. Евгений Владимирович, если ваши механики будут оказывать нам всемерную, по словам командующего, помощь, то вы базируетесь рядом с нами?

— Это вы рядом, а мы здесь с самого начала, — пошутил Руднев. И уже серьёзно продолжил. — Видели на стоянке сборную солянку? Это и есть наши машины.

— М-да…

— Новые самолёты только обещают. А обещанного, как вы знаете, три года ждут. Повторюсь, если бы не позиция Командующего и не его понимание наших нужд, то… Кстати, вы ознакомились с приказом № 6 по авиации Юго-Западного Фронта?

— Нет. А что в нём?

— Если коротко, то не использовать аппараты по всяким мелочам, основной упор делать на раведку крупных скоплений противника. Выполнять полёты в утреннее время и не более одного раза в день на дальность двести, двести тридцать вёрст. Из-за ресурса моторов, — уточнил Руднев. — И, наконец-то, запретили разбрасывать прокламации.

— Слышал я что-то такое от Сикорского.

— Как Игорь Иванович? Правда ли то, о чём газеты пишут?

— Евгений Владимирович, мне в последнее время как-то не до газет было. Так что я совершенно не в курсе, о чём они там пишут.

— Ну как же! Участие эскадры Шидловского во взятии Константинополя и Босфора! И в его составе сводная эскадрилья из Петербурга под командованием Игоря Ивановича!

— Не читал, — развёл руками.

— Но поучаствовали? — прищурился Евгений Владимирович. — Вы же прямо из Константинополя перелетели?

— Поучаствовал, — вздохнул. — Давайте я вам позже об этом расскажу? Ещё будет у нас время на разговоры…

Просто так покинуть штаб не получилось. На выходе меня остановил Брусилов:

— Господин полковник…

Тормознул, развернулся лицом к генералу, приготовился внимать. Понятно же, что не просто так остановил, наверняка ведь именно меня и дожидался внизу.

— Владимир Михайлович по какой-то ему одному понятной причине, а может и по приказу Командующего, не упомянул о начавшейся за Карпатами передислокации немецких войск. Я обратил внимание — вы с Рудневым только что говорили?

— Так точно, Ваше Превосходительство.

— Знакомы?

— Да. По совместной работе у Сикорского.