Под сенью исполинов

– Ничего, господин Ганич… – отмахнулся Майкл.

Леонид Львович поджал тонкие губы, но смолчал. По лицу Бёрда он понял, что тот не имел ни малейшего умысла его обидеть, называя его “господином”. Но всё же. После Ганич не поддерживал разговор, сводя всякую попытку американца вновь его начать к односложному ответу.

– Вот вы!!

Ганич вздрогнул, Майкл чуть не поперхнулся водой – на пороге кают-компании возник Трипольский с видом Николы Теслы, который только что удачно завершил опыты по беспроводной передаче электричества на большие расстояния.

– Да, вы, – он в два шага очутился рядом с Бёрдом и ткнул в него пальцем. – Пусть вы – синтетик!

– Что-о?!. – бледнея, Майкл медленно поднимался из-за стола.

Ганич не на шутку перепугался за Фарадея. Вид у перекошенного лицом американца сделался такой, что незадачливому юнцу впору было либо бежать, либо скорее давать объяснения. Трипольский выбрал второе.

– Предположим! Предположим, что вы – синтетик, – как ни в чём не бывало договорил он после непозволительно длинной паузы.

Майкл заморгал. Быстро-быстро, будто что-то попало на радужку.

– Но он не может быть синтетиком… – робко вступился за Майкла не менее растерянный Ганич. – Он же кушает и выглядит как мы… Воду… пьёт... солёную…

– Ха! Вот тут вы неправы! Внешний вид и подражание, пусть даже очень точное, не делают его человеком! Пресловутый и примитивный тест Тьюринга мне ещё приведите в качестве аргумента!

– Какая муха вас… – сдавленно просипел Майкл.

– Я пришёл к выводу, что изолировав арсенал, мы не решили проблемы, – заявил Трипольский, поперёк плюхаясь в кресло. – Что синтетик может быть среди нас! Ему не нужна кровь! Мозг его – не мягкий студень в костяной коробочке! И внутренние органы покрепче будут! А это значит, он легко мог перенести полёт непосредственно на борту «Герольда»!

– Но, постойте, я… – Майкл вновь обретал голос и способность рассуждать. – Я же… ЦУП, погружение, «прыжок»… Да я ж рядом с вами пробудился! Да и вообще, какого чёрта я оправдываюсь?! Скажите, вы сумасшедший?..

Последняя фраза была ушатом ледяной воды. Трипольский, точно вынырнув из какой-то своей личной реальности, теперь выглядел как тот пёс, что не дотерпел и нагадил у самых дверей – виновато, обречённо и смиренно. Он сделался жалок: неуклюже ворочаясь, сел в кресле прямо, обхватил заметно трясущимися рукам и голову и сник. Ганич и Бёрд переглянулись – они не ожидали столь разительной перемены.

– Как вы вообще додумались-то?!. – точно догадываясь о чём-то, первым спросил обвинённый в синтетическом происхождении.

Фарадей что-то пробубнил. Потом, видимо, понял, что сказал нечётко, и повторил:

– Алан Макленнор…

– И вы до сих пор верите?! – поразился Майкл. Его негодование как рукой сняло.

Алан Макленнор – чуть ли не самая большая удача пропагандистской машины Альянса. Его имя было окутано тайной почти мистической. Макленнора не раз сравнивали с Теслой, он был обласкан журналистами нейтральной Европы настолько, насколько это вообще можно представить. Неудивительно, ведь в том и заключалась немалая доля пропаганды. Учёный, якобы, создал совершенный ИИ и облёк его не менее совершенным телом, копирующим человека внешне и в некоторых основных принципах жизнедеятельности.

Но вскоре после окончания войны, следуя букве пакта «Доброй воли», стороны раскрыли множество своих секретов. В их числе очутился и Алан с его, якобы, совершенным искусственным человеком. То оказался умелый проект, фальшивка, дезинформация с целью отвлечения определённого ресурса Союза на противодействие «изобретениям» великого Макленнора.

– Если вас не убедили признания официальных лиц… – вкрадчиво, почти как с ребёнком, продолжал Майкл. – Может тогда вы поверите мне, полковнику бывшего ЦРУ? Во время бойни, что мы с вами устроили, я отвечал за некоторые проекты… в том числе я достоверно знаю и о «человеке Макленнора». Его никогда не было, Алексей!

Трипольский теперь и правда походил на разочарованное дитя. Резким движением он вытер с глаз накопившиеся слёзы. Глубоко вздохнул. Посмотрел на Ганича. Покосился виновато на Бёрда.

– Приношу свои извинения, – он встал и, взяв со стола причитающуюся ему порцию хлебцев, снова направился к лаборатории. – Со мной такое бывает. Редко. Но… Простите, в ложь про мистера Макленнора я не верю!

***

Рената вся светилась, стоя у работающей электроплиты. Ей очень нравилось готовить. На Земле этого почти не приходилось делать, ведь она жила одна, а много ли надо себе-любимой?

Питательная смесь представляла собой кремового цвета муку, не очень аппетитную на вид, если из неё просто сделать кашицу. А запечёные хлебцы - очень даже ничего. Помимо основных белков, углеводов и жиров, в её составе было ещё множество необходимых организму человека микроэлементов и соединений.

Рената месила тесто самоотверженно, не обращая внимания на боль в мягких ногтях, которые за ночь неплохо затвердели за счёт низолиновых пластырей. Хлебцы - это только начало.

Открылась переборка, и в камбуз вошёл Майкл Бёрд с пустой пластикой посудой, которая и испачкаться-то толком не испачкалась.