Подарить жизнь

– Иногда я точно знаю, – объяснил тихо, – от этого будут одни неприятности. А этот может стать мне если не другом, то соратником, и не предаст. Естественно, нет вечных гарантий. Обстоятельства могут измениться, и не надо об этом забывать. Но если интуиции звенит: «Он несет несчастье!» – лучше сразу зарезать, потом поздно станет. Кстати, – с усмешкой сказал Акбар, – про тебя никогда ничего не чувствовал. Ни в том, ни в ином смысле. Может это еще хуже? Хотя таких много. Я далеко не каждого определяю. И не обязательно сразу. А вот его – моментально. Нешуточная угроза, не проявляемая внешне.

– Слышал я о таком, – поразмыслив, согласился целитель. – В тебе ведь есть кровь Воина.

– А! – без особого удивления кивнул Акбар. – Занятно слышать от тебя такие намеки. Ты знаешь эту легенду. Наследство от Бога. Многие верят: мои победы одержаны не просто так. Не хотят замечать, что я не сразу стал генералом, а шел к этому достаточно долго, набираясь опыта. В юности я был очень самонадеянным.

Он сухо рассмеялся, вспоминая прошлое и себя, наивного и молодого.

– Пока не нарвался на серьезного врага и за полчаса не потерял половину своих хайдутов. Я с ними с детства был. Моих друзей убили из-за моего гонора и нежелания выслушать совет подчиненного. Вот тогда я перестал верить в избранность и принялся пользоваться тем, что в черепе. Но ты прав. На самом деле я потомок двух Богов, и это не сказка. Еще и Врача. Легко назову имена, кто от кого происходил по обеим линиям. Нельзя быть Годрасом и не выучить все поколения предков. Было время, специально следили за сохранением в семье кровного наследства. Женились на родственницах. По слухам, Врач и запретил. В перспективе возможны наследственные болезни. А так… Неизвестно, приносит ли это что-то, а престиж точно немалый. Мы по двум линиям потомки Богов. И что с того?

– В древних родах, имеющих истинное отношение к древним… хозяевам, – избегая слов «Бог» и «демон», ответил целитель, – иногда встречаются очень странные умения.

– Говори прямо, магические, – фыркнул Акбар.

– Нет, это не то, что ты подразумеваешь. Иначе бы можно было назвать магом каждого десятого человека. Кто-то больше, кто-то меньше – многие что-то могут. Просто это редко проявляется без обучения, а мелочью даже Храм не интересуется. В ваших родах это умение постоянное и передается по наследству. Кстати, и дети реже болеют.

– Вот это уже совсем из ряда вон выходит, – прищурившись, демонстративно удивился Акбар. – Откуда такие сведения? А, – «догадался» он, – наличие аскетизма не подразумевает идиотизма, и Взыскующие истины присматриваются к известным семьям? После этого ты всерьез ждешь моей откровенной исповеди?

– Ох, Акбар, мы с тобой знакомы больше двадцати лет, и наблюдал я тебя во всяких видах. И без штанов, и с мечом в руке, и на суде, и когда ты… хм… воровал у нашего дорого императора.

– Не без твоего совета!

– Какая разница? Просто в тебе для меня секретов давно нет. Не в смысле, что ты там держишь в кармане, а в побуждениях и характере. Ничем ты лично меня не удивишь, уж извини. Исповедь нужна не мне – тебе, для облегчения души и освобождения от лишней грязи. Это изрядное облегчение, поговорить о своих душевных проблемах с другим человеком. Назови обычным дружеским разговором, что изменится?

– То есть, мы уже приступили? Так я пока ортодокс и в иную веру не просился.

– А я не записываю тебя в свою паству. Я просто друг. Разговоры с глазу на глаз дальше меня не пойдут. Или в этом есть сомнения?

– В тебе нет, иначе не разговаривали бы. А вот в твоих Просветленных – имеются. Не может существовать вера без политики. Иначе она умрет. Приходится иметь дело и с властью, и с законами – для улучшения жизни своих. А где политика, там отсутствует честь. Всегда: ты мне – я тебе. Всегда все за счет кого-то.

– К себе ты это тоже относишь?

– А чем я лучше? Для себя, для своего рода, для своих друзей я ищу выгоды. Разве не так? А насчет отсутствия удивления по поводу моих действий ты категорически неправ. Думаю, ты все-таки меня недостаточно знаешь, – он широко улыбнулся и поднял руку.

Давно замеченная им Бенила, шедшая вдоль ряда лежащих раненых и что-то у них спрашивавшая, остановилась, заметив подзывающий жест, и показала на последнего. Акбар кивнул, признавая ее правоту. Он может подождать. Пять минут роли не играют. Даже десять.