Подпольный обком действует

— Ясно, Федя… Я могу, конечно, и теперь направить тебя начальником штаба к Балицкому. Он со своим батальоном будет действовать не то, чтобы самостоятельно, а все же отдельно, в стороне, — я объяснил Кравченко, какую мы избрали тактику на будущее. — Но, по правде сказать, не советую тебе идти к нему. Знаю я твой характер, знаю и его. Люди вы разные, Гриша в последнее время малость взлетел. Не пережил еще своего награждения. Понял? Не уживетесь вы, хотя ты и выдержанный человек. Знаешь, посоветую я тебе идти на самостоятельный батальон. Подберем мы тебе хороших хлопцев человек сто, отведем участок на железной дороге. Действуй!

— Я в вашем распоряжении, товарищ генерал.

— Так, значит, согласен?

— Приказывайте!

— Ладно, посоветуемся с Дружининым и Рвановым. Завтра получишь приказ.

Так поспать в то утро и не удалось. Надо было побеседовать еще с вновь прибывшим хирургом. Он рассказал кое-что о себе. Работал в Шостке. Эвакуировался далеко, в один из сибирских городов. Работал в госпитале, жил неплохо.

— К нам по мобилизации?

— Нет. Несколько раз сам ставил вопрос, требовал. Ответ один: «Вы нужны здесь». Был как-то в наших краях заместитель наркома здравоохранения. Я к нему: «Хочу в партизаны. Чтобы воевать на своей земле. Там, знаю, хирурги нужны дозарезу». Может быть, ошибся? — Гнедаш быстро, испытующе глянул на меня. — Может, я вам не очень-то и нужен?

— Мы ждем вас давно…

— Значит, мечта сбылась! Простите, товарищ генерал, может, я потом договорю о себе. Разрешите познакомиться с вашим госпиталем.

Я представил его нашему начальнику медико-санитарной службы Григорьеву. Гнедаш пожал ему руку и сразу же попросил провести его к тяжело больным…

— Вы, наверно, заняты, товарищ генерал. Я потом вам доложу о своем впечатлении и, если разрешите, представлю список всего необходимого.

Получилось так, что он меня отпускает: «Идите мол, занимайтесь своими делами, здесь вы пока ни к чему». Это мне понравилось.

* * *

На следующий же день после прибытия Кравченко я отдал приказ выделить из каждого батальона по пятнадцать-двадцать лучших бойцов (в то время еще не все батальоны вышли к местам своего назначения). Так сформировался новый отряд, которому было дано имя прославленного соратника Богдана Хмельницкого — Богу на.

Прошло несколько дней. Как-то утром, зайдя в штаб, Дружинин, обращаясь к Рванову и ко мне, сказал:

— Комедия да и только! — При этом рассмеялся, но по выражению его лица я понял, что смешного в том, что он сейчас скажет, мало. — Был я сейчас в отряде Богуна… Дмитрий Иванович, надо разобраться.

— А в чем разбираться? — спросил Рванов.

— Что за народ там собрался?.. Да ты пошли за Кравченко, а пока посыльный будет ходить, я расскажу, — и Дружинин опять усмехнулся.

Посыльный ушел. Дружинин качал головой, посмеиваясь, глядя то на меня, то на Рванова.

— Подобрался отрядик — молодец к молодцу!

— Был приказ трем батальонам — Тарасенко, Маркова и Лысенко выделить лучших людей, — сказал я.

— Во-во! — продолжал Дружинин. — Прихожу… Стоят у опушки Федя, друг его Бондаренко и комиссар отряда Накс, а бойцы сидят на полянке полукругом. Человек шестьдесят… Ничего, конечно, ребята, если на торфоразработки посылать. Кравченко спрашивает: «Кто из вас в бою был?» Из всех шестидесяти один всего руку тянет. «В каком бою участвовал?» «Участвовал, — отвечает, — в операции по взятию Владимира, в засаде сидел». — «За сколько километров от места боя?» — «В полутора километрах, товарищ командир… Вы не смейтесь, товарищ командир, к нам тоже пули долетали!» Спрашивает Кравченко: «Кто стрелять из винтовки умеет?» Опять поднимается одна рука. «Где стрелял?» В селе, откуда этот хлопчик, оказывается, перед войной Осоавиахим тир открыл. Ну, хлопчик из малокалиберки не то шесть, не то восемь раз пульнул… Вот вам и отряд подрывников… Что же это такое!

Батальоны разошлись, сегодня на заре вышла на дорогу и подрывная группа батальона Лысенко, и спецрота… Где брать людей для Кравченко?.. Не годится, товарищи! Мы приказы подписываем, а кто проверять будет?

— Что проверять, зачем?! — загорячился Рванов. — К кому приходили посланные из батальонов люди? Ко мне или к Кравченко? Видел Кравченко, кого ему давали? Мог прийти ко мне, к Алексею Федоровичу? А теперь, когда батальоны на марше…

— Но ведь это же специальный отряд, — перебил Дружинин, — да еще подрывников! И Тарасенко, и Марков так тебе и отпустят подготовленных людей. Отобрали зеленую молодежь, тех, кто пришли к нам в Боровом перед самым выходом, необученных…

— Не кипятитесь, Владимир Николаевич, Кравченко действительно должен был прийти. Пусть на себя теперь пеняет… — сказал я.

— Да ты что, Федю не знаешь?!. - воскликнул Дружинин.

В этот момент вошел Кравченко. Отдал честь.

— По вашему приказанию явился!