Подруга для ведьмочки

Лотти сердито взглянула на Зару. Из глаз по-прежнему текли слезы, но она была даже рада. Теперь она справится. Потому что она разозлилась, а злиться лучше, чем сжиматься от страха и расстраиваться из-за гаденького хихиканья за спиной. Лотти подхватила свою тарелку и вывалила все ее содержимое в тарелку Зары. Потом посмотрела на нее в упор, прямо в глаза. Ариадна говорила ей о силе взгляда. Прямой, немигающий взгляд вызывает у многих людей беспокойство и даже безотчетный страх. Поэтому кошки иногда нас пугают.

Зара явно была в замешательстве. Лотти даже не пришлось проникать в ее мысли, чтобы понять, чего она ожидала. Что Лотти забьется в истерике, вся в слезах и соплях.

– Отстань… от… меня, – процедила Лотти сквозь зубы, по-прежнему глядя на Зару в упор. Потом она отодвинула стул с таким пронзительным скрипом, что все сидевшие рядом с их столиком обернулись на звук. Протиснувшись мимо Эми и Бетани, Лотти выбралась из-за стола и направилась к выходу. В столовой было достаточно шумно, но многие дети – особенно ученики из их класса – как-то странно притихли, глядя ей вслед.

В дверях ее остановила учительница, дежурившая в столовой:

– У тебя все в порядке? Ты… Лотти, да? Тебе что-нибудь нужно?

Она явно заметила, что за столиком Лотти что-то произошло, но не разглядела, что именно.

Лотти почувствовала, как ей в спину вонзились взгляды шести пар настороженных глаз. Зара и ее подружки ждали, что она скажет. Лотти решила не говорить ничего. В первый же день в новой школе бежать жаловаться учительнице и расписаться в собственной слабости и бессилии?! Нет, на этот раз Зарина подлость останется безнаказанной. Хотя не такой уж и безнаказанной. Лотти все же испортила ей обед. Пустячок, а приятно. Она улыбнулась и сказала учительнице, что у нее все хорошо, просто срочно понадобилось в туалет. Но когда Лотти шла по коридору, пытаясь вспомнить, где ее класс, глаза снова щипало от слез. И вовсе не из-за перца. Ей предстоит продержаться здесь целую четверть. Может быть, даже две четверти, если вообще не весь год. А ей уже все опротивело.

* * *

Лотти вернулась домой совершенно без сил.

– Лотти! Лотти пришла! – радостно запищали мыши, нетерпеливо подпрыгивая в своих клетках. – Как тебе школа, Лотти? Мы по тебе скучали! Рассказывай, что было в школе!

Дядя Джек выбежал из кладовки и с надеждой спросил:

– Ну, как? Понравилось в новой школе?

Лотти заставила себя улыбнуться. Больше всего ей хотелось закрыться в своей комнате, лечь в постель и спрятаться под одеялом, но это будет невежливо. К тому же ей было приятно, что в магазине все рады ее приходу. «Хоть кому-то я нравлюсь», – мрачно подумала Лотти.

Несмотря на свое храброе выступление против Зары и ее подружек, она пребывала в унынии. Хорошо притворяться, что тебе все равно, но себя-то не обманешь. Похоже, друзей в нитербриджской школе у нее не будет. К концу большой перемены Зара успела переговорить со всеми девочками в их классе и очень ясно дала им понять, что если кто-то из них скажет хоть одно слово этой новенькой Лотти Грейс, их жизнь превратится в кошмар. Может быть, девочкам Зара и не нравилась, но они ее знали с первого класса и знали, что с ней лучше не связываться. Никто не рискнет рассердить Зару Мартин ради какой-то новенькой девчонки.

После большой перемены никто не сказал Лотти ни слова, кроме миссис Лоренс. И, как ни странно, самой Зары, продолжавшей разыгрывать примерную девочку перед учительницей.

Лотти пришлось полтора часа притворяться, что ей все равно, и это отняло все силы. И еще ей ужасно хотелось есть, ведь она так и не пообедала в школе.

– У нас есть изюм? Я сейчас перекушу и все расскажу, – пообещала она дяде Джеку и мышкам.

Раздался громкий цокот когтей по деревянным ступеням. Софи слетела вниз по лестнице черным упитанным вихрем и с разбегу запрыгнула к Лотти на руки. Лотти так удивилась, что чуть ее не уронила. Но все-таки уронила пакетик с изюмом. И что самое странное – Софи не спрыгнула с Лоттиных рук, чтобы быстренько съесть весь рассыпавшийся изюм.

– У тебя все хорошо? – встревожилась Лотти. Софи не любила, когда ее гладят, и никогда не проявляла никаких нежных чувств. Она была явно не из тех собак, кто запрыгивают к тебе на руки.

– Конечно, все хорошо! – фыркнула такса. Ее французский акцент стал сильнее, как это бывало всегда, когда Софи смущалась или сердилась. Она заворочалась на руках Лотти, словно не очень-то и хотела, чтобы ее взяли на руки, и спрыгнула на стул у кухонного стола. – Ну, рассказывай: как тебе новая школа? – Софи очень старалась не проявлять особенного любопытства, но у нее ничего не вышло.

– Ужасно, – пробормотала Лотти. – Я не обедала и умираю от голода. – Она собрала с пола изюм и хотела выкинуть его в мусорку, но Софи многозначительно кашлянула.

– Пол очень чистый, – сказала она, с надеждой глядя на изюм.

Лотти улыбнулась. Софи такая прожорливая! И как в нее столько влезает?!

– Хорошо. Я обещала мышам рассказать о школе. Пойдем, поедим в магазине.