Подумаешь, попал – 6

Толбухин подумал почти также, Кропоткин применил военную хитрость, даже не подумав, как воспримут это находящиеся рядом люди, одни поймут, как необходимые на данный момент действия, как этот наводчик, а другие посмотрят на это с другой стороны. С Мазуровым все ясно затаил обиду и воспользовался случаем отомстить, а вот Булыгин, он почти не знал этого старшего – лейтенанта, так встретились один раз, когда ИС – 2 под его командой передали в его бригаду. Хорошая машина, не чего не скажешь, правда боезапас не рассчитан для затяжного боя всего тридцать снарядов, отстрелял и нужно выходить из боя.

– Так, что это за человек, капитан Мазуров? – вновь повторил свой вопрос Капралов сделав затяжку и затушив папиросу. Разогнав взмахом руки табачный дым вокруг себя, особист вопросительно уставился на комбрига. Юрия Васильевича, вдруг посетила одна мысль, а вдруг и он начал мыслить как смершавец. Что если Мазуров, не какой не Мазуров, а немецкий шпион подосланный хотя бы, как вон тот трехпалый летчик. Окопался в бригаде Толбухина и начал действовать из под тешка.

Ответ Толбухина, почти разочаровал его.

– Да так вроде не плохой офицер, не трус имеет награды, одна слабость бабник еще тот, не одной юбки не пропустит, о том, что на этой почве у него был конфликт с командармом не знал, как и то, что он доносчик.

Капралов на минуту задумался, но потом решительно встав со стола сказал.

– Едем в бригаду, на месте разберемся.

Штаб бригады занимал бывший сельский клуб и располагался, в комнате служившей когда то библиотекой. Сейчас же не было даже намека, что на уцелевших полках когда то стояли книжки, а за столами сидели жители села перечитывая газетные подшивки или рассматривали журналы. По всей видимости при немцах здесь располагалась районная полицейская управа и на полках сейчас все еще лежали папки со сведеньями на каждого жителя села и окрестностях вокруг него. Так по крайней мере решил Капралов взяв одну из папок, в которой перечислялись жители какого то хутора с пометками напротив каждой фамилии. Там было указано все, год рождения, сколько детей, какое хозяйство, степень благонадежности, не служит ли кто из родственников в красной армии и тому подобное.

Примерно через полчаса прибыли вызванные офицеры.

Капралов внимательно вглядывался в их лица. Оба молодые, с наградами. У капитана аж целых три, два ордена и медаль. У старшего – лейтенанта Булыгина, пока одна награда, новенький орден «Красная звезда» вероятно за тот бой, когда бригада Толбухина схлестнулась с частями немецкой танковой дивизии, а три танка ИС – 2 ударили немцам в тыл разгромив их штаб и внеся немалую долю в победу в этом бою. Вероятно офицеры не знали из – за чего были вызваны в штаб бригады, перед ними были два полковника: – один их комбриг, другой скорей всего из штаба корпуса, а может даже и армии. Лишь по хмурым взглядам старших офицеров было ясно, что вызвали их не для раздачи плюшек. Незнакомый полковник, еще раз строгим взглядом оглядел двух в чем то провинившихся офицеров и вдруг тихим вкрадчивым голосом не предвещавшим ничего хорошего проговорил.

– Ну, что же по виду вы орлы, бравые хлопцы даже награды вон имеете, а приглядишься и видишь перед собой жалких завистливых людишек готовых из под тешка нанести удар в спину ближнего своего.

Услышанное, казалось привело в недоумение обоих офицеров, а лицо старшего лейтенанта и вовсе налилось кровью и не понятно от чего, толи от обиды на оскорбительные слова, толи от закипающей злости на того кто их произнес. На какое то время наступило продолжительное молчание, которое нарушил опять тот же самый грозный полковник.

– Чего молчите «орелики», или сказать не чего, так у меня у каждого рано или поздно язык развязывается.

Первым заговорил как ни странно старший – лейтенант, от волнения голос его был сбивчивым и слова он произносил чуть ли не по слогам.

– Вы товариищ поолковник объясните нам, за чтоо вы наас оскорбляяте.

– За, что! – А вот за это!

Полковник схватил со стола помятый листок и помахал им перед лицами офицеров.

– Написать донос и не на абы кого нибудь, а на самого командарма, на что надеялись фашисткие прихвостни, что особый отдел не будет особо разбираться, а пойдет у вас на поводу, да и арестует генерала Кропоткина?

Испуганным стало лицо только капитана, тот как то сник и взгляд его уставился в пол. Старший – лейтенант наоборот негодующе посмотрев на особиста и с уже твердым голосом произнес.

– Я ничего и не кому не писал, тем более доносы.

– Не писал? – Может и не писал, а вот слухи о том, что наш командарм трус и предатель распространял, – взъярился полковник. – Что скажешь, не было такого? – Читаю.

По мере прочтения доноса оба провинившихся офицера мрачнели все больше и больше. Уже оба стояли опустив головы, боясь встретиться взглядами со своим комбригом. Толбухин смотрел на своих офицеров тяжелым, пронзительным взглядом, казалось он уже вынес свой приговор.