Подземный флот маркшейдера Вольфа

Долго ли, коротко ли, а минут через пятнадцать Кит стоял перед зеркалом натуральным господином начала двадцатого века. Вся одежка подошла, только одну сорочку сменили как великоватую. Даже ботинки почти не жали. Все эти точные попадания в размеры могли-таки вызывать всякие подозрения, но уже не вызывали. Впереди было нечто неведомое и по-настоящему страшное — обед в дворянской усадьбе, хотя Кит себе в зеркале понравился… Особенно понравилась эта сверкающая заколочка в галстуке. Неужели настоящий брюлик-брильянт! От этого князя всего можно было ожидать, он тут, видимо, главный Карабас-Барабас со своим театром.

Чего-то не хватало… Кит огляделся. Конечно, есть вещи, которые всегда должны быть с тобой. Ключи от квартиры… Теперь они прямо как талисман, залог возвращения домой… Коммуникатор.

Кит взял то и другое и стал соображать. Коммуникатор — во внутренний карман пиджака… Стоп! Выключить срочно! Тут же зарядника нет… Кит даже вздрогнул, осознав это.

— Ключи вот в этот чехольчик удобно, — поняв затруднение по-своему, услужил Евсеич Первый, протягивая кожаный кошелечек с изящной цепочкой, не такой массивной, как у Кита, и вообще, чего доброго, золотой.

Кит еще раз глянул на себя в зеркало… Видела бы его сейчас Ленка Пономарева… Маманя бы, наверно, не узнала и долго бы так смотрела-вглядывалась, а папаня, наверно, заржал бы сразу, но — совсем не обидно, и кинулся бы рисовать сына в этом крутом джентльменском прикиде.

— Хоть сейчас в аглицкий клуб, — эхом Китовых мыслей отозвался Евсеич.

— Всё, да? — спросил Кит.

В «аглицкий клуб» его совсем не тянуло.

— Тютелька в тютельку всё, Никита Андреевич, — кивнул Евсеич. — Я побегу сообщить.

— Может, позвонить легче… — не думая, брякнул Кит и сделал шаг к звонку.

Евсеич одним прыжком оказался между ним и звонком. Вид у него был одновременно веселый и обескураженный.

— Их сиятельству? Звонком?! — проговорил он и оставил рот открытым.

Кит подумал и понял.

— Ну, как хотите, — сказал он.

Евсеич исчез.

Кит снова повертелся. Одетый по-новому, вернее по-старинному, он как-то по-новому увидел и комнату. Ощущение, что он попал в хорошо продуманную кем-то и хорошо обставленную игру, только усилилось, когда он еще раз, в одиночестве, посмотрел на себя в зеркало и потрогал мерцающую заколку на галстуке. С другой стороны, усилилось и желание поучаствовать в этой игре, узнать поподробней ее правила, отказаться на время — вопрос, на какое? — от своего пофигизма и присоединиться к компании, позвавшей его, типа, в чужой двор…

Тут, в этой игре, было много интересных вещей, которые вдруг захотелось потрогать, подержать в руках, попереставлять с места на место.

Газеты были чем-то новым, появившимся, когда Кит уже начал освоение этого чужого, интересного мира.

Кит подошел к столу и посмотрел на верхнюю газету.

Это была газета

ГОЛОС МОСКВЫ

от 18 мая 1915 года.

Судя по всему, совсем свежая.

«Рановато что-то они тут каникулы затеяли», — подумал Кит и глянул новости. Читать со всякими твердыми знаками было не просто, но понятно.

По первой полосе картина мира сразу становилась ясной.

ВОЙНА

Русский театр войны

От штаба Верховного Главнокомандующего

В Шавельском районе наши войска продолжают теснить германцев…

«Ничего себе, театр…», — мрачно ухмыльнулся Кит и глянул на другую газетную колонку.

Война с Турцией

От штаба Кавказской армии

15 мая на ольтинском направлении происходили незначительные столкновения разведывательных партий.

На приморском направлении обычная перестрелка…

«„Обычная“ — это как? — не понял Кит. — Отсюда и до обеда…»

Странными, какими-то очень будничными показались ему военные сводки… Ведь и вправду война не понарошку тут… вроде как.

Кит повертел газету и невольно зацепился взглядом на последней странице за колонку

ПРОИСШЕСТВИЯ

Обкраденные в трамваях

Неизвестные карманники обокрали мирового судью Сретенского уч. Файвишевича в то время, как он проезжал в вагоне трамвая 24-й линии по Волхонке. Воры унесли у него бумажник с деньгами и документами.

«Это ж какое время тихое… отстойное, если даже о такой ерунде в центральных газетах пишут! — поразился Кит. — А у нас пока не замочат кого покрупнее…»

Старинные буковки, старинные такие «карандашно-гравюрные» картинки.

Только бумага была новой, а не пожелтевшей, какая положена для древних газет в библиотеке. И сильно пахла вроде как машинным маслом.

Если и подделка, то очень качественная.