Читаем Поколение NET полностью

футбольном поле, онемел окончательно. Дверь не открывали так же, как вчера, позавчера и

неделю назад. Хозяин квартиры, очевидно, точно знал, чего хочет от него Егор, поэтому

либо специально не появлялся дома, либо сидел тихо, словно мышь.

Парень посмотрел в замочную скважину в надежде, что там мелькнет хотя бы тень. В

этом случае можно было бы попытаться вынести картонную преграду, вроде бы так

делают судебные приставы при общении с несговорчивыми должниками. Никаких

признаков жизни из квартиры не доносилось, Егор со злостью ударил кулаком о створку.

Денег сегодня он не увидит.

Средства требовались ему “вчера”, а вернее, уже неделю с тех пор, как подхватила

воспаление легких его младшая сестра. Зима в 2011-м году выдалась бесснежной,

температура скакала из плюса в минус. Десятилетний ребенок постоянно ходил по

поручению родителей то в магазин, то к подруге семьи в соседний дом, никто и не

подумал заставлять её каждый раз завязывать шарфом горло и одевать шапку. Теперь

девочка лежала с температурой в приемной отделении местной поликлиники, где без

денег не полагалось ни лекарств, ни специального ухода.

“Мы делаем, что можем”, монотонно отвечал на вопросы Егора молодой врач, пару

месяцев назад закончивший медицинское училище, и он, возможно, даже не врал. Он,

действительно, делал все, что мог на существующую зарплату и со списком бесплатных

лекарств, которые полагались к выдаче всем пациентам. Были бы деньги, сделал бы

больше, все честно.

Егору в городе мало кто был должен, в основном потому, что парень сам был в долгах.

Деньги в “фирме” часто ходили по кругу, по схеме “не нужно отдавать мне, раздели сумму

между вот этими тремя парнями поровну”. Долги у фанатов - это святое, каждый готов

выручить другого, если, конечно, есть чем выручать.

Выйдя из подъезда, который он, самолично, полгода назад расписывал футбольной

символикой в качестве подарка на день рождения тому, кто теперь скрывался от него, не

имея возможности отдать должок, Егор тяжело опустился на скамейку на краю парка,

рядом с которым этот подъезд находился. Промозглый ветер трепал парня за поднятый

воротник черной куртки, доставшейся от отца по наследству, прежде чем тот попал в

колонию за убийство во время пьяной драки. Егору казалось, что предмет гардероба

продержится в форме ровно до того дня, как отца выпустят из тюрьмы, а потом разойдется

по швам.

71

71

Сигареты давно закончились, отчаянно хотелось курить, но прохожие шарахались от него, как от огня. Не слишком дружелюбно он выглядел, с распухшими пальцами, запавшими от

недосыпа глазами, голодный и замерзший. С такими товарищами даже сигаретой не

делятся. Егор плакать не умел и не собирался, хоть и мог допустить суждение, что хотя бы

изредка плачущие люди экономят больше нервов, дольше живут и от депрессий

излечиваются скорее, чем такие каменные глыбы, как он сам. Реветь не позволяло

воспитание, оставалось только ругаться матом.

-Молодой человек? - донеслось откуда-то со стороны, так вежливо, что Егор даже не

обернулся. Никто из знакомых к нему в таком тоне обращаться не может. - Простите,

мужчина на скамеечке?

Подняв голову, Егор увидел перед собой высокого, хорошо сложенного паренька в

дорогой куртке, держащего подмышкой темный портфель. Волосы у него были убраны

назад, очевидно, с гелем, щеки сверкали выбритостью, от них доносился несильный запах

мужского парфюма.

-Тебе чего? - Егор моментально решил, что прохожий является представителем

нетрадиционной ориентации и в порыве сумасшествия пытается его “склеить”. - Иди

своей дорогой, голубок, я не в настроении.

-Я вижу, парень, у тебя проблемы какие-то, - сразу сменил тон тот, оценив, что Егор не

настроен на интеллигентную беседу. - Девушка что ли бросила?

Егор еще раз внимательно осмотрел говорившего с головы до ног, мысленно признавая,

что, возможно, к геям он отношения не имеет. Вариант принадлежности настырного

прохожего к секте тоже отпадал, нет в этом районе никаких сектантов, еще в 90-х годах

всех выжили совместными усилиями. Чего ему надо?

-А ты психиатр что ли? - вопросом на вопрос ответил парень. - Уличная терапия не

требуется.

-А деньги? - прямо “в лоб” поинтересовался молодой человек. - За пару часов заработать

нет желания?

Егор напрягся, смотря на визитера. В Высшее Проведение он не верил, иначе бы

“Спартак” выигрывал чаще, а младшая сестра, возможно, не болела воспалением легких в

тот момент, когда педофилы и чиновники живут до ста лет. Совпадения тоже почти не

случались в его жизни, но вот заработать на улице ему предлагали достаточно часто.

-Наркотики в руки не возьму, никому ничего передавать не буду, - тут же заявил он.

-Наркотики? С ума сошел?! - окончательно перешел на фамильярность незнакомый

благодетель. - Никакой наркоты, забудь даже. Страну от этой заразы надо освобождать, но

сейчас не об этом. Тебе 18 лет есть?

-Есть, - кивнул Егор, поправляя шапку на затылке.

-С этого района? – продолжал допрос незнакомец.

72

72

-Нет, - покачал головой парень. – На автобусе приехал к другу… - ответ звучал как-то

жалко, Егор рассердился сам на себя. – Вот прицепился же ты!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман