Поле битвы – душа

Скептикам очень легко рассуждать, по крайней мере три современных писателя, которые являются крупными учеными и авторитетами являются скептиками. Но рационалисты (я использую это слово в соответствии с классификацией доктора Харрисона) вынуждены придумывать собственные объяснения, и в своих попытках они заходят так далеко, что выдают совершенно неестественные и искаженные теории. Нет у них и согласия между собой.

На самом деле их точки зрения очень запутаны.

По причине своей новизны и странности некоторые их причудливые идеи ненадолго привлекали внимание и поражали, но поражение скоро рассеивалось и идеи быстро забывались.

Совершенно не удивительно и не поразительно, что одним из рационалистов, порождавших «мечты, гипотезы и догадки, построенные ни на чем», был Джироламо Тартаротти (1702–1761 гг.), один из многих недалеких журналистов и прихлебателей литературы, которых было полно в Италии в восемнадцатом веке.

Эти «аббатини» были главным образом элегантными шутниками, мастерами каламбуров и мягких анаграмм, чьим chef d'ouvre (литературным жанром) были звонкие сонеты, элегантно выведенные серебряным тиснением на розовом шелке, чтобы быть брошенными из зала на сцену каким-нибудь надушенным франтом на праздничном торжестве оперной певице.

Тартаротти, «член Республики Гуманности», как он сам себя называл, был гораздо более мозговитым чем остальные.

Он нашел время, чтобы погрузиться во множество хороших книг, и, благодаря своим способностям, убедил окружающих, что постиг глубины этого предмета, тогда как на самом деле он вряд ли едва коснулся поверхности. Это дурачество требовало определенной уверенности в себе и способность делать лицо кирпичом.

Он написал «Историю и древность Роверето», своего родного города. Этот труд, благодаря знакомству автора с каждой улочкой и каждым уголком этого места, представляется небезынтересным.

Его «Происхождение церкви Аквилии»[37] тоже написано достаточно знающим человеком, по крайней мере так кажется.

В своих художественных произведениях он повторяет то, что уже много раз говорилось до него, и с чем никто не спорил. Так эссе «О критике» и эссе «О стиле» являются очень милыми, и при этом очень неоригинальными и заимствованными.

Как часто бывает с такими поверхностными писателями, ему очень нравились псевдонимы, но все прекрасно знали, что имена Гиусто Фонтанини и Сельваджио Додонео означают Джироламо Тартаротти.

В 1749 году Тартаротти опубликовал в Роверето большую книгу, которой он дал очень способствующее продаже название «Изучение полуночных шабашей ведьм» («Del Congresso Notturno delle Lamie).

Оно просто не могло не привлекать внимание покупателей, потому что в те времена эта тема была самой популярной.

Эхо скандала Кадиере-Жирарда, имевшего место двадцать лет назад в Тулоне, стихло, но тогда же открылся секрет, что герцог де Ришелье был ярым приверженцем черной магии и бесстыдно оказывал покровительство профессорам темных оккультных наук.

До сих пор ходят слухи о странных экспериментах покойного правителя Франции, который – Сен-Симон ручался за это – был чрезвычайно склонен колдовству и черным подлостям.

В июне 1749 года Мария Рената Саенгер, сатанистка с пятидесятилетним стажем, была казнена в Вурцбурге. Казнь пробудила яркие воспоминания о судах над ведьмами в Валь-Камонике сто лет назад.

В Париже некромантов, предсказателей, алхимиков, колдунов, варивших приворотные и смертельные зелья, спиритистов в те годы было очень много. Париж уже тогда был столицей моды и удовольствий.

Такие работы как «Traite de la magie» (Труд о магии, ворожбе, одержимости, навязчивых идеях и колдовстве), 1732, Антоине-Луиса Догиса;

«Критическая история суеверных практик», в трех томах, 1732, оратория[38] Пьерра Ла Брюна; «Герметическая философия» Николаса Ленглет-Дюфресноя, 1744, побывали в руках у каждого учёного.

Французский перевод «Магических дел Корнелиуса Агриппы», опубликованный в 1744 году с ложным полиграфическим штампом «Рим», был очень популярен и распространялся подпольно.

Когда в 1725 году Сент-Андре, физиолог из Кутансе, написал свое «Письмо по поводу магии», адресованное другу и заявил, что действия колдовства, за исключением случаев, описанных в Священном Писании или великими церковными авторитетами, абсолютно все, могут найти естественное объяснение, ответ ему, написанный Боиссьером, представлял собой объемный труд, который в одном 1731 году выдержал три издания.

«Тщательное изучение манихеев» Исаака Бособре, первый том которого появился в Амстердаме в 1734 году, стало очень популярным.