Помни

— Еще бы. Солнце коварно, надо быть осторожнее, — предупредила ее экономка и поспешила обратно в дом.

Ники подняла глаза от книги как раз в ту минуту, когда Кли дошел до середины садовой дорожки, ведшей к бассейну.

Он стоял и с улыбкой смотрел на нее. Секунду спустя Ники просияла и отбросила книгу.

— Кли! Откуда ты?! — воскликнула она и, подбежав к нему, в дружеском порыве заключила его в объятия. Он ответил ей тем же, затем они вернулись к бассейну.

— Как тебе удалось сбежать? — спросила сияющая Ники.

— Жан-Клод перетасовал заказы и скинул мою долю на других, — соврал Кли. — Он решил, что я устал и мне надо отдохнуть. Я вылетел вчера последним самолетом из Парижа в Марсель. А когда прилетел, ехать сюда было уже поздновато, да и не хотелось беспокоить вас на ночь глядя, так что я остановился в гостинице. Этьен только что привез меня.

— Я так рада! Это просто замечательно, что ты здесь! — сказала Ники с восторгом. — А то я что-то заскучала.

Кли взглянул на нее, кивнул, но промолчал.

— Я сегодня чуть было не отправилась в Арль, — продолжала Ники, — но Амелия отговорила меня... — Тут она осеклась и покачала головой от неожиданно пришедшей в голову мысли. — Она знала, что ты приезжаешь. Так вот почему она все толковала о погоде: не стоит, мол, тащиться в город по этакой жаре.

— По правде говоря, она совершенно права насчет погоды, в городе сейчас действительно невыносимо, гораздо хуже, чем здесь, — заметил Кли. — Но Амелия и в самом деле знала, что я еду. Когда я разговаривал с ней вчера, то попросил ее ничего не говорить. Хотел тебя удивить.

— В чем немало преуспел! — Ники рассмеялась и упала в шезлонг. — Ну что ты стоишь, раздевайся!

Кли посмотрел на нее в изумлении и рассмеялся.

— Что-что?

— Тебе, наверное, жарко. В плавках будет получше?

— Да-да, конечно. Пойду переоденусь. После долгой поездки неплохо окунуться и выпить бокал шампанского со льдом. Сейчас вернусь с бутылкой „Периньона".

11

— Подумать только, Ник, мне было всего четыре года, когда Капа погиб во Вьетнаме, — сказал Кли и долго молча смотрел на нее, не отводя глаз. Потом тихо добавил: — Он единственный человек, которого мне всегда по-настоящему недоставало, хотя мы и не были знакомы.

Ники промолчала.

— Мне так хотелось познакомиться с ним, стать его другом, — продолжил Кли все так же вполголоса. — Я действительно страдаю оттого, что никогда не знал его. Ты понимаешь, о чем я? — Он рассмеялся чуть натянуто и пробормотал: — Бьюсь об заклад, ты думаешь, что я спятил.

— Да нет, ты все очень хорошо объяснил. У тебя в душе тоска, сожаление, что ты родился слишком поздно и не встретил человека, который, как ты считаешь, много значит для тебя, хотя ваши жизненные пути не пересеклись.

— Да.

— Капа был замечательным фотографом и по всем меркам выдающейся личностью, — продолжала Ники. — Я начала читать его биографию. Там говорится, что, по воспоминаниям фотографа Евы Арнольд, Капа обладал обаянием, легкостью, изяществом. Когда он входил в комнату, казалось, зажигался яркий свет. Она вспоминает, что все стремились быть поближе к нему, приобщиться к его кипучей энергии. В нем была, как бы это сказать, искра божия, что ли. Именно искра, божий дар, Кли. По другому не скажешь.

— Я тоже читал об этом. Там еще есть изумительная характеристика, данная Капе Ирвингом Шоу.

— Да-да. — Ники улыбнулась. — Капа, наверное, казался тебе таким романтичным, когда ты рос, а его жизнь наверняка представлялась заполненной приключениями и ужасно захватывающей.

— Вот именно, — признался Кли. — Но если честно, мне хотелось попасть на войну и делать фотографии задолго до того, как я впервые услышал о Роберте Капе. И все же он был моим вдохновителем очень во многом. — Кли устроился в кресле поудобнее, положил нога на ногу, помолчал, а потом спросил: — А ты, когда ты решила стать военным корреспондентом?

— Тоже в детстве, еще совсем маленькой. Должно быть, мне хотелось походить на отца.

— Может, ты и теперь по этой же причине занимаешься этим делом? Я имею в виду, после стольких лет работы?

— Нет, вовсе не поэтому. Я делаю то, что делаю, потому что хочу, чтобы люди видели, как творится история. Хочу видеть все собственными глазами и рассказывать об увиденном как можно точнее и правдивее. Хочу сообщать людям новости.

— Думаю, что в выборе дела жизни мы руководствовались схожими причинами. Я лишь надеюсь, что мои снимки не менее правдивы и точны, чем твои репортажи.

— Так оно и есть. — Ники испытующе посмотрела на него. — А тебя не посещает мысль когда-нибудь покончить со всем этим?

— Не думаю, что смогу решиться на это. — Кли пожал плечами и усмехнулся. — В конце концов, все может случиться — когда я, к примеру, стану слишком стар и неповоротлив, чтобы увертываться от пуль. А как ты?

— Я чувствую то же самое. А тебе не кажется, что страх — порой забавная вещь, в том смысле, что мы чувствуем его одинаково. И ты и я вроде не из боязливых, страх накатывает, когда все уже позади. Не кажется ли тебе, что все журналисты сделаны из одного теста?