«Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го

Бумаги, бумаги, бумаги… Ненавижу! Исполнители на местах слишком буквально восприняли приказ '…докладывать обо всём необычном…'. Теперь читаю донесения и рапорта, будто прессу 90-х, только не про 'барабашек' и 'зелёных человечков', а про домовых и других сказочных персонажей. Сколько же 'сказочников', оказывается, живёт в стране. А сколько различных доносов прошло через мои руки за эти дни, море! И подозрительно выглядит кто-то, и говорит как-то 'непонашенски' и т. д. и т. п. Просто идиотизм какой-то, такими темпами раскидают группу на более нужные участки, а меня в академию наук сплавят, на опыты! Две недели перебираем бумаги, которые каждый день приносят, и никакого толку! Нет, кое-какой толк был. Но не от донесений, а от моих воспоминаний. Время от времени мне в голову приходили разные идеи и я, героически, их записывал. Пару раз мне даже благодарность объявили, а один раз сам Берия сказал готовить дырочку под орден. Тогда я вспомнил что читал о наших разведчиках. О Маневиче, о 'Красной капелле' и о предателях. Вспомнил тогда про Ахмедова, бывшего резидентом в Турции и ещё про парочку 'героев'. После этого я пару раз встречался с людьми в 'белых халатах'. Конечно, никаких халатов на этих военврачах не было. Единственное, что я помню из общения с ними, это мягкие голоса говорящие мне, что '…ваши веки наливаются тяжестью…'. Даже о результате этих бесед не знаю. Но Берия был доволен как кот, обожравшийся чего-то сверхвкусного и в огромных количествах. Вспоминалась и разная мелочь, которую я тоже старательно записывал. Про 'ИЛ-2' написал рапорт на имя Берии, сообщив о ошибочном выпуске одноместного штурмовика. Во всём этом 'тёмном царстве' был один 'лучик света'. Вернее не лучик, а целый прожектор — Олеся!

Как-же я офигел, придя с Яшей в свой первый рабочий день в отдел. Захожу и понимаю — всё, конец, пропал! На меня смотрит моя 'кормилица' — Олеся! Именно она и оказалась«…лучшей частью коллектива…». Я что-то говорил, смеялся. спрашивал и отвечал но, хоть убейте, не помню ни одного слова! Только тогда я окончательно понял, что она мне нужна. Нужна, как сама жизнь. Не будет рядом со мной этой синеглазой белорусской ведьмочки, не будет ничего. Уже потом, мне пришла в голову мысль о том, что мне её банально подставили мои начальники. Ещё в госпитале, а заметив мой интерес к ней, то и здесь. Да и чёрт с ними! Плевать, подставили — не подставили! Она есть и это — главное! Всё остальное — ерунда. Каждый вечер мы гуляли по Москве, ходили в кино, целовались, как школьники на последнем ряду. Как я жалел, что ни в прошлой жизни, ни в этой, господь не дал мне ни голоса, ни слуха! Я бы пел для неё ночи напролёт! Но и без песен всё было чудесно! Такими темпами, я скоро перейду в разряд 'женатиков' я этому рад! Ещё бы не война…

Очнувшись от приятных воспоминаний заметил, что мне что-то говорит Женька Анохин. Уловив его последнее слово, переспрашиваю:

— Как, как?

— Да говорю-же, на станции Золотоноша задержали странного типа. Двигался в сторону фронта. Вещей при себе почти не было, так, мелочь всякая не заслуживающая внимания. Подумали, что он моряк, постоянно 'братву' вспоминал. Когда задержанный понял, что его ведут в особый отдел, то оказал сопротивление. В результате: двое красноармейцев из патруля убиты, тяжело ранен старший патруля, лейтенант Кужегетов а сам неизвестный — убит. При осмотре тела обнаружили несколько наколок, причём цветных, ключи со странным брелком и, прикреплённым к ним цепочкой, непонятным предметом, спрятанные в кармашке на трусах. Вот, посмотри, к донесению рисунки приложены.

Посмотрев на листок, я обомлел. автомобильные ключи с брелком-пультом и флэшка. 8 гиговая, 'Apaccer'. А на наколках — группа крови с резус-фактором и Хищник.

Ещё один! Я поднял глаза на Женьку и прошептал:

— Где Транеев?

— Не было ещё, а что?

— Мы ЭТО и искали! Я к Меркулову!

Подхватив донесение и рисунки я побежал к начальству. Уже выскочив в коридор, спохватился и вернувшись назад убрал все бумаги со стола в железный ящик, заменяющий мне сейф. А то опять Транеев орать будет, про секретность напоминать!

Меркулова на месте тоже не было. Лейтенант, выполнявший роль его секретаря, сказал, что Меркулова сегодня не будет. Выйдя в коридор, я задумался. Идти к Берии, как мне и говорили? Банально боюсь. При встрече он не показался мне 'палачом'. но… И не пойти не могу. Ясно было приказано, к кому и когда обращаться. Придётся идти. В глубине души надеясь, что наркома не будет на месте, направился к кабинету Берии. Оказалось, что он у себя. Доложился секретарю и уселся на диван в приёмной. Блин, аж подтряхивает. Интересно, сколько же ещё есть 'попаданцев'? И кто был этот? Почему он направлялся к фронту а не обратился в любой отдел НКВД? Почему стал сопротивляться, да ещё так жёстко? Пока размышлял обо всём этом, секретарь зашёл в кабинет Берии и через пять минут пригласил зайти.

Войдя и закрыв за собой дверь, я доложился: