«Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го

Решив поискать воду, оглядевшись я направился за разбитую легковушку, где мне послышалось какое-то журчание. Отойдя буквально на десяток шагов, я увидел небольшую ложбинку, из которой вытекал ручей. Умывшись и напившись удивительно вкусной воды, я опять направился к зеркалу. Долго не решался взглянуть в него, дрожали руки. Наконец, пересилив себя, я вновь поднёс зеркало к лицу. В первый момент мне показалось, что это моё лицо, только лет на двадцать моложе. Но затем увидел и разницу. У меня (старого?) голубые глаза, светлые волосы и брови, почти незаметные светлые ресницы. А тут, дико было видеть на своём помолодевшем лице синие глаза, тёмные, практически чёрные густые ресницы и почти песочного цвета брови и волосы. «Налюбовавшись» своей физиономией я, наконец, толком разглядел себя. На воротнике гимнастёрки были краповые петлицы с малиновой окантовкой, на которых было по два малиновых кубика, у ворота гимнастёрки и на рукавах малиновый кант, на левом рукаве краповый овал с серебряным мечом с золотой рукоятью и золотыми же серпом и молотом. Блин, я что кгбешник теперь? Вернее НКГБшник получается? Проверив второй карман гимнастёрки я стал обладателем удостоверения, из которого следовало, что теперь я являюсь сержантом НКГБ СССР Стасовым Андреем Алексеевичем, 1918 года рождения. Являюсь я шифровальщиком Львовского управления НКГБ с мая 1941 г. М-да… Вот так Дмитрий Николаевич Сергеев. Сорок лет был Димой, теперь стал Андреем. Блин, хоть бы чуть-чуть знать об этом времени! Хоть бы капельку памяти Стасова! На меня опять накатило, только не потеря сознания, а злость, перешедшая в ярость. Несколько минут я бессвязно матерился, выкрикивал неизвестно кому адресованные угрозы и мольбы. Обессилев, уселся прямо на траву и тупо уставился на свои руки. В правой руке был зажат ТТ. Когда я достать-то его успел? Не помню. Машинально выщелкнул обойму и быстро сделал частичную разборку-сборку "пушки". Вот тут моя обессиленность и тупость куда-то пропала. Я же никогда не то что ТТ, "макарку" в руках не держал и, тем более, не разбирал-собирал. Единственное оружие, с которым я имел дело, это был АКМ во время срочной службы. Да и то, в основном чистил да в караулы таскал, стрелял-то за два года раз десять наверное… Выходит мне от Стасова кое-что перепало, память тела, что ли? Придя в себя огляделся и вспомнил, что собирался делать. Решил похоронить мужиков вместе, в воронках. Почему-то не было ни страха, ни брезгливости-только спокойствие и понимание необходимости своих действий. Было тяжело, но до наступления темноты я справился. Закопал ребят лопатой, взятой в полуторке, постоял возле шести получившихся братских могил и направился к ручью. Умывшись, осмотрел машины и найденные продукты перенёс ближе к воде. Съел банку тушёнки, выпил водки из найденной в легковушке фляжки и отключился…..