Порхай как бабочка, жаль как пчела

Я медленно покивала головой, что тут сказать, я не знала.

– Потому что всё, за что я берусь, я довожу до конца. Мы когда-то были одной семьёй, одной семьёй и останемся, потому что ты так хочешь, я так хочу и сыну это необходимо.

Что тут говорить, всё верно, всё так. Он прав. И мы переехали к нему тем же вечером (в другую квартиру, а не в ту, о которой я упоминала ранее). И я была счастлива, если не считать домашней тирании. В моих планах было устроиться на работу, потому что по-другому я не могла, а так как теперь была девушка не свободная, все предложения мы рассматривали с Димой вместе. И, что вполне естественно, даже по истечении месяца, будучи в спросе, я так и не устроилась. То ему начальник слишком молодой, то должность не та, то зарплата странно завышена и мне предложат дополнительные услуги. Его предложение о сотрудничестве я отмела сразу же, хватит мне семейного бизнеса и усиленно занялась поиском в новых неизведанных сферах, желательно в женском коллективе. В результате, через несколько дней, проходила собеседование в популярном женском журнале, владелица которого была настоящей феминисткой, мужчин презирала, вследствие чего ими в офисе даже и не пахло. Мне обещали перезвонить. И вот так, на душевном подъёме я затеяла в квартире генеральную уборку. Очень не вовремя, как оказалось.

Дома была совсем одна, домработница Димы выпросила отпуск, поэтому помощников у меня не предвиделось и я, с медицинской дотошностью, стала сдвигать в центр комнаты всю, более-менее, подвижную мебель, дабы привести в порядок самые дальние закутки. На фоне неимоверных трудовых усилий, нет ничего удивительного, что я не заметила, как в квартиру вошла незнакомая женщина, решив известить меня о своём присутствии деликатным покашливанием. Конечно, я испугалась, а как иначе. В спешке развернулась и увидела перед собой пожилую даму, весьма строгой наружности, в дорогом меховом пальто, красных сапожках, с такого же яркого цвета перчатками в руках.

– А вы новая домработница? – Немного надменно интересовалась она, до этого отсканировав мой внешний вид с ног до головы.

Признаться, мне стало немного стыдно, я так не выглядела наверно со времён жизни в мамином доме. Нет, ну, а что тут удивительного, я ведь никого не ждала, хотя в таком виде, даже перед Димой мне было бы стыдно появляться. Но его ведь нет!

На высказывание этой дамы, как я уже практически уверена, моей будущей свекрови, я отреагировала весьма враждебно: выпрямила спину, приняла позу начальницы и приподняла одну бровь (ну, чтобы сразу показать, кто теперь здесь хозяин).

– Нет, я теперь здесь живу.

Получилось не очень выразительно, но сказать по-другому я не осмелилась, «любимая женщина» – как-то интимно, а статуса жены ещё не имела.

– В каком смысле живёте? Здесь живёт мой сын! – Сделала женщина шаг вперёд и была похожа на тигрицу, охраняющую свою территорию.

– Да, а я живу вместе с ним.

Женщин посмотрела с некоторым интересом, а в уме уже прикидывала, что если меня облачить во что-нибудь приличное, то на пассию любимого сына вполне сойду.

– А… почему вы тогда тут… убираетесь?

– Домработница в отпуске, а я пока нигде не работаю, вот, занялась делом.

И что бы вы думали, каждая мать (нормальная), подумала бы: «какая замечательная девушка, не белоручка, какая-нибудь», но нет, эта дама зацепилась именно за тот факт, что я ещё не работаю и презрительно фыркнула:

– Только содержанки ему не хватало.

– Может, вы представитесь?

– Я Анастасия Викторовна, мать Дмитрия.

– Очень приятно, а я Алеся.

– Да?

Почему-то этот факт её удивил, хотя… чего это я, конечно, обычно на богатеньких буратино охотятся исключительно Елизаветы, Анжелики и так далее, а тут я, со своим простеньким набором.

– Да.

– Извините, но Дмитрий не предупредил меня о таком факте. Я так понимаю, вы недавно… живёте.

– Чуть больше месяца.

– И, как я вижу, обживаетесь удачно.

– Вас что-то смущает?

Всё время диалога мы держались на расстоянии друг от друга в достаточно воинственных позах, выпятив вперёд грудь. В воздухе скапливалось напряжение, я осознавала, что перегибаю, но и уступать не была намерена. Ещё Кирилл меня приучил к тому, что никого нельзя впускать в личную жизнь, тогда и ошибки будут только твоими. Так вот, стоять и далее, было не совсем прилично, поэтому я предложила присесть.

– Не то, чтобы… обычно Дима избирателен в своих связях.

– Вот уж не думала.

– Не грубите, я всё-таки его мать.

– Констатация факта, не более. Так зачем вы пришли?

– Да, собственно, посмотреть как здесь и что.

– У нас всё в порядке, спасибо за заботу.

– Не сомневаюсь, но…

– Я так понимаю, вы здесь не проживаете? – Перебила её я, точно зная, что Дима жил один.

– А какое это имеет значение?

– Вообще никакого, но я бы хотела закончить уборку, а при посторонних как-то неудобно. Так что, если вас больше ничего не интересует…

Не вежливо, даже грубо, но вот такая я сегодня стерва.

– А вы не забываетесь?