Портал в параллельный мир

— Ну и в политехе у нас химический факультет — можно и их к этой работе подключить — добавил Миронов. — Вы почитайте историю ТНХК — полезно будет. Еще есть одно направление — углеродные нанотрубки. Но что с ними конкретно делать уже не помню, уж очень их свойства хвалят. — Надо бы поискать среди ваших доверенных лиц химиков-технологов, чтобы они сами профессионально поиском занялись.

Углеродным волокном увлеклись на кафедрах Химико-технологического факультета Политехнического института, исследовали переданные образцы и изучив документацию по его изготовлению, принялись конструировать и изготавливать соответствующее оборудование для производства углеродных нитей в мастерских политехнического института. Через год это оборудование запустили на опытной площадке Политеха, получили первые образцы.

* * *

Прошла весна, настало лето, Лигачев привез Миронову еще несколько марок на сумму умопомрачительную по временам СССР — за двадцать тысяч рублей! Это были марки «Закарпатская Украина», «Авиапочта» и «Леваневский».

Лигачёв смеялся — Колычев очень долго мялся перед сообщением ему цены марок — уж больно они были несуразные по меркам СССР. Но в конце концов сообщил цену, и отрыто сообщил, что его комиссионные пять процентов от стоимости марки. Лигачев спокойно выложил ему деньги, поблагодарил и забрал марки. Попросил искать еще марки, его друзьям они очень нравятся.

Миронов выставил марки на аукцион, он продолжался неделю, «Леваневский» ушел за 35 миллионов рублей, «Закарпатская Украина» — за два миллиона, «Авиапочта» — за шесть миллионов.

— Оказывается и у нас есть что продавать в 21 век! — веселился Лигачев.

— Ну да, раритеты ценятся — согласился Миронов. — Трудно определить возраст марки в диапазоне пятидесяти лет. А так бы ничего не вышло — по бумаге бы определили, что марка свежая — меньше двадцати-сорока лет, а должна бы быть семьдесят-девяносто лет. Давайте подумаем, что в этом плане можно еще продать в России.

— Трудно сразу сообразить то! Вот мы с этим филателистом связались, чтобы его задобрить, а в итоге получили прибыль больше сорока миллионов рублей — размышлял Лигачев вслух. — Добрые дела, однако, вознаграждаются — улыбнулся он.

— Будем считать, что так. Но похоже, что коллекционеры в этом плане станут для нас хорошим трамплином для раскрутки нашего товарообмена между мирами — согласился Миронов. — Есть еще область коллекционирования — нумизматика — это коллекционирование монет. Они тоже подросли в цене за 50 лет, надо там попастись.

— Опять нужны специалисты в этом деле — задумчиво протянул Лигачев.

— Я вот смотрю цены — с марками не сравнить — цены значительно ниже — разочарованно сообщил Миронов, глядя на экран компьютера — с Лигачевым он общался по смартфону.

— Продолжим работать с марками — предложил Лигачев. — Как это у вас принято говорить — заработаем на этом стартовый капитал.

— Согласен, уже неплохо поднялись — как у нас принято выражаться — засмеялся Миронов. — Давайте теперь подумаем — на что деньги будем тратить. Какие новинки из России можно незаметно использовать в СССР? Мне пока, кроме компьютеров ничего в голову не приходит, а их незаметно использовать довольно-таки трудно.

— Надо подумать, вы уж привлеките свою парочку спецов, а я своих. Через неделю свяжемся с вами, устроим совещание в тесном кругу — предложил Лигачев.

— Да вы из без совещания звоните, если интересная идея в голову придет — попросил Миронов.

— Да вы знаете, в общем то известно, что очень нужно нам — это ваши компьютеры, но вот как их скрытно бы использовать… Я когда выпрашивал через Новосибирский обком время на их БЭСМ-6 для наших математиков из НИИПМ, то Горячев, их первый секретарь, поделился проблемами с ВЦ у них. Академгородок делает огромный объем расчетов по космосу, хронически не хватает машинных мощностей. Приходится по ночам работать — это вообще общепринятая у них практика. Они были готовы купить зарубежные компьютеры, но США и их союзники через КОКОМ запретили продавать нам их. Поэтому БЭСМ-6 сейчас самая востребованная ЭВМ. В академгородке создан объединенный вычислительный центр, который на хозрасчете и обслуживает все институты академгородка. Там сосредоточено аж три БЭСМ-6, которые работают круглые сутки без перерывов и выходных дней. Вот если бы эти ЭВМ модернизировать… Авторитет наших ребят бы значительно подскочил — уверяю, до союзного уровня. Но и мой тоже. Но пока я им дал команду не высовываться. Для начала надо решить, как нам это прикрыть. Импортными микросхемами у них фокус не пройдет — сразу потребуют сообщить марку и место приобретения, чтобы их самим закупить. Ну а машинное время, которое освободится на БЭСМ-6 НИИПМ, им можно продавать, помогать таким образом. Но это капля в море. Хотя эквивалент в тридцать две БЭСМ-6 очень много для них значит.