Последний трофей Ганнибала

Феодосий I Великий (Theodosius, Flavius). Император Цезарь Флавий Феодосий Август (11.01.347 — 17.01.395). Император с 19 января 379 года. Полководец Империи, сын военачальника армии императора Валентиниана I. Родом из Северной Испании. Провозглашён августом в Сирмии. В 382 году заключил мир с готскими вождями, по которому готы стали федератами Империи, расселились в качестве таковых по Дунаю, получили возможность жить под управлением племенных вождей и обязались служить в римской армии. В 388 году одержал победу на узурпатором Магном Максимом, передав престол убитого Грациана сводному брату последнего Валентиниану II. После смерти Валентиниана II предпринял еще один поход в Италию, нанеся поражение войскам узурпатора Евгения Флавия у Аквилеи, стал единоличным правителем Империи. Перед своей смертью разделил государство между сыновьями — Гонорием и Аркадием, провозгласив их августами в 383 и 393 годах. Этот раздел, произошедший в 395 году привёл к образованию Западной и Восточной Римской Империи. Отказался от арианства, поддержав ортодоксальное учение, ставшее единой (кафолической) государственной религией на II Вселенском соборе, созванном им в 381 году в Константинополе. Отказался от сана великого понтифика, в 391 — 392 году запретил языческие культы, в 394 году — Олимпийские Игры. Церковь провозгласила его Великим. Умер в Медиолане.

Письма Фаусте

5 июля 378 года. Персидский фронт. Лагерь малоазийской конницы

Дорогая Фауста, день сегодня выдался на редкость спокойный, без обычных для нашего полумирного существования стычек и столкновений. Наша армия растянута вдоль границы с Персией и представляет собой скорее тонкую нить, готовую в любой момент порваться, чем мощный кулак, разящий врагов римского народа насмерть.

Варвары избрали тактику многочисленных малых ударов, они тревожат наши подразделения то тут, то там, прорываясь вглубь имперских территорий на незначительное расстояние и тут же отступая назад. Все небольшие поселения вдоль границы или разорены, или сожжены, жители частью перебиты, частью пленены, частью бежали под защиту наших гарнизонов.

Император назначил меня командиром отряда малоазийских всадников, набранного из кочевников-алан. Они самые настоящие дети природы, простодушные и кровожадные, охочие до боя, добычи и женщин. Глядя на них, я зримо представляю, как должны были выглядеть народы Гог и Магог, запертые Александров Великим в глубине Тартарских гор и сколько ужасов пало бы на наш многострадальный мир, если, не дай боже, им удалось бы выбраться из своего заточения. Никто из моих подчиненных не понимает латыни, поэтому мне приходится разговаривать с ними через толмача, тоже варвара, и с помощью жестов.

Толмач у меня редкий недотепа, он не знает по-хорошему ни языка римлян, ни языка алан. Объясняться с переводчиком, затем, чтобы он потом мог объясниться с солдатами — такое положение достойно стила комедиографа древности, но, поверь мне, милая Фауста, сколько раз я представлял, как буду убивать этого проклятого толмача, медленно, очень медленно, наслаждаясь каждым его воплем, каждой судорогой его тела, каждым стоном и мольбой о пощаде. Мои обращения в императорскую ставку с просьбой прислать мне вместо этого ходячего недоразумения человека опытного и толкового, остаются или вообще без ответа, или же мне отвечают, что пока ничем помочь не могут, ввиду отсутствия свободных переводчиков. Так что приходится пока обходиться тем, что есть, уповая на свое терпение и божью милость.

Только не подумай, дорогая Фауста, будто Благочестивый государь наш, император Валент, таким назначением выказал мне свое нерасположение. Отнюдь нет. Этот отряд считается одним из самых лучших в нашей армии, именно потому, что эти варвары совсем недавно стали федератами Империи и развращающие нравы нашего цивилизованного общества еще не коснулись их прозябающих в природной дикости душ. Я приведу небольшой пример в свидетельство правдивости своего утверждения и пусть он не оскорбит тебя излишним натурализмом. У моих подчиненных есть весьма неприятный для глаз цивилизованных народов обычай: они отрезают у поверженных врагов головы и потом постоянно возят их с собой, демонстрируя свои ужасающие трофеи окружающим. У некоторых из них кони украшены чуть ли не ожерельями человеческих останков. При этом храбрейшим считается тот, кто собрал больше всего голов. А теперь представь, милая Фауста, состояние врагов, когда они видят перед собой этих всадников смерти. По вооружению, и по способу вести боевые действия аланы ничем не отличаются от персов, следовательно, мы бьемся с ними на равных.