Повести и рассказы

– Всё равно обвинят – и пеших и конных. Пока мы доберёмся до ближайшего полицейского управления, а идти туда часа два, не меньше, трупы будут уже обнаружены и полиция предупреждена. Нас возьмут «тёпленькими» прямо на дороге и церемониться не будут: вся полиция в городе на жалованье у Спинелли.

– Что же делать?

– Скрыться где-нибудь ненадолго и обдумать случившееся. Времени у нас мало: шоссе блокируют – и конец. Хорошо ещё, что «мерседес» на ходу.

Мы вытащили тело водителя на дорогу и рванули в сторону от Леймонта. Чем дальше – тем лучше, пояснил Берни, нарвёмся на пост, и доказывай потом, что отсиживались в известной только Стону межпространственной связке. Говорил Берни мало, вёл машину на полной скорости, не отрывая глаз от дороги. Я вообще ни о чём не расспрашивала, хотя замысел Берни был для меня неясен.

Я сказала ему об этом.

– Почему не ясен? – проговорил он, не оборачиваясь ко мне. – Одна у нас надежда, одна-единственная. Ни Стон, ни Спинелли не заинтересованы в том, чтобы ознакомить человечество с тайной бриллиантовых россыпей. Им важно вернуть чемоданы, они считают, что мы их похитили. А виновник убийства им и так известен: профессиональная работа, не особенно их встревожившая. Гвоздь «свой», с ним и расправиться безопаснее и договориться легче. Ну, а с нами сложно: чемоданов нет и тайна – не тайна. Что предпринять? Вот над этим кроссвордом сейчас они голову и ломают. А у нас свой кроссворд с той же загадкой: что делать? Только где мы его решим, где?

– Остановись за песчаным карьером, – сказала я, – километра за три от разработок. Мотель там прогорел и закрыт, но машину поставить есть где. Кстати, дорога там разветвляется и проследить наш путь будет не так-то легко. Попутных и встречных машин предостаточно, так что можно ускользнуть на любой и в любую сторону.

Берни обогнал цистерну с молоком, пропустил встречную гоночную с итальянским флажком и, скосив глаза, усмехнулся:

– У тебя в запасе ещё вариант.

– Ты уверен?

– Слишком многозначительны эти «любой» и «любую». Не умеешь хитрить. На какой бы машине мы ни удрали, нас всегда найдут. Ты забыла о телефоне и радио.

– А я и не имела в виду машины.

– Я так и думал.

У меня «в запасе» действительно был ещё один вариант. Прошлым летом во время каникул я давала уроки английского языка художнику Чосичу и даже гостила у него в летней резиденции – коттедже не коттедже, а просто в деревянной хижине на одном из здешних лесных склонов. «Бунгало», как почтительно называл её художник, не охранялось ни заборами, ни решётками, а единственным ночным стражем был огромный чёрный ньюфаундленд с человеческим именем Славко, зловещего вида пёс, весьма недоброжелательный к незваным гостям. Сейчас художник был за границей, «бунгало» дичало в пыли и безлюдье, а пса кормил проезжавший по утрам почтальон из Леймонта.

– Как добраться до хижины? – спросил Берни, выслушав мой рассказ.

– Тут же у мотеля мост через горную речушку-ручеёк. Машину мы обычно оставляли в гараже – сейчас он пустой, – спускались к ручью и шли километра три-четыре по берегу до склона с редкой дубовой рощицей, а за ней к сплошным зарослям кустарника, полностью скрывающим приземистую лесную хижину. Добраться до неё можно по тропинке-лесенке, где каждый обнажившийся корень-ступенька, и по незаметной снизу дорожке через кусты к самому крыльцу.

– Неужели почтальон каждый день проходит все эти километры, чтобы покормить пса?

– Зачем? Он едет на велосипеде. По верху склона совсем рядом – просёлок.

– В хижине есть кто-нибудь?

– Никого.

– А собака?

– Меня она помнит.

Берни долго молчал, что-то обдумывая. Мотель был уже за поворотом дороги.

– Оставим «мерседес» в гараже, как ты предлагаешь, – сказал он, – но спустимся к речке не сразу. Сначала потопчемся на развилке: если возьмут наш след, пусть думают, что мы дожидались попутной или встречной машины. Потом снимем обувь – и вниз к ручью. Воды в нём достаточно?

– Летом он обычно пересыхает, но теперь шли дожди.

– Тогда пойдём по воде. Дно не вязкое?

– Галька.

– Порядок, – повеселел Берни. – Собаки нам уже не страшны, кроме твоего Славко.

– Славко я беру на себя, – сказала я.

Решаем кроссворд Берни Янг

Речушка за мотелем почти высохла, но воды в ней всё же оказалось достаточно, чтобы скрыть наши следы от полицейских. Пусть думают, что мы уехали на попутной машине – или вернулись в Леймонт, или умчались от него куда подальше. Нам же раздумывать не приходилось: тропинка-лесенка действительно ползла в гору к зарослям можжевельника, пробившись сквозь которые, мы очутились перед низенькой бревенчатой хижиной с широченным дощатым крыльцом-верандой под черепичным навесом.

– Стоп, – остановила меня Этта, – ни шагу дальше, – и свистнула.

Из-под крыльца выползло нечто огромное, чёрное, мохнатое и, приникнув к земле для прыжка, зарычало.

– Славко! – крикнула Этта. – Славко, Славочка!

Мохнатое существо прыгнуло, но не яростно, а с восторженным собачьим визгом и чуть не свалило Этту, положив ей лапы на плечи. Спустя секунду оба катались по траве, обнимаясь и взвизгивая.