Притчи духовного странника. Ехал я как-то по дороге

Ехал я как-то по дороге, и вспомнился мне горячий спор с друзьями о справедливости. Долго мы размахивали руками и наконец пришли к грустному выводу – нет ее в мире и никогда не будет. Ну, посудите сами: уже при рождении человек обречен на неравенство. Один богат, другой беден, один здоров, другой увечен, один толст, а другой тонок. И тут же мне пришла не очень веселая, но все-таки обнадеживающая мысль: «Если люди не будут молиться и верить Богу, то большинство из них либо сопьется, либо озлобится, либо помрачится умом».

И так сильно захотелось мне, чтобы люди успокоились и выбрали верную дорогу, что я даже заплакал и поехал дальше.

Кольцо Соломона

Ехал я как-то по дороге, и подумалось мне о том, что жизнь человеческая – это череда бесконечных событий, которых мы постоянно ждем, а они пролетают, словно ветер. Мы снова ждем, а они снова пролетают и улетучиваются, словно пар.

Как не соблазниться и не обмануться этим бесконечным ожиданием и понять наконец, что не в нем смысл жизни? Ведь с собой в иное бытие его не возьмешь. Туда можно захватить лишь то, что соберется в сердце после всех этих событий и ожиданий от самого младенчества до последнего вздоха.

Не зря премудрый Соломон любил поглядывать на обратную сторону перстня, где было написано: «И это пройдет». И загорелся я желанием приобрести себе перстень с такой же надписью; может быть, он поможет и мне стать чуточку мудрее?

Взбодрился я от этой мысли и поехал дальше.

Звезды

Ехал я как-то ночью по зимней дороге и остановился по необходимости. И, посмотрев невольно на небо, сплошь усыпанное яркими звездами, пришел я в великое изумление. И не знаю, как долго простоял, напряженно размышляя: «То ли это враг рода человеческого решил пленить меня земной красотой, то ли Бог показал мне лишь слабые отголоски красоты Небесной».

О прозрении

Ехал я как-то по дороге и вспомнил вдруг о слепом от рождения, которому Господь вернул зрение. Вспомнил я и об искренней благодарности этого счастливчика. И подумал я с глубоким огорчением о самом себе: «Отчего же у меня нет такой благодарности? Может быть, оттого, что считаю себя зрячим?» И вот тут-то я и понял, что никакой я не зрячий, а самый что ни на есть слепой. «Прозрение – вот главная цель человеческой жизни», – подумалось мне.

И, подивившись этой простой мысли, поехал я дальше.

Земной поклон

Ехал я как-то по дороге и вспомнил, как подошел ко мне недавно младшенький и сказал: «Пап, а ты знаешь, что означает земной поклон?» «Ну и что же?» – спрашиваю. «А вот что! Когда человек опускается на землю, это значит, что он находится в грехе, а когда поднимается во весь рост, то будто стряхивает с себя греховную тяжесть», – и смотрит на меня с победоносной улыбкой.

И подумалось мне, что вот и наступило время, когда и младший знает о чем-то больше, чем я.

Подивился я, порадовался этому воспоминанию и в задумчивости поехал дальше.

Только вперед

Ехал я как-то по дороге и вдруг ни с того ни с сего заплакал. По всему сердцу разлилась теплота, и понял я тут простую вещь: жизнь наша должна уподобиться пуле и лететь, не сворачивая ни влево, ни вправо, а только вперед, к Свету и Любви, а значит, к Самому Христу. От этой мысли у меня даже дух захватило, и, плененный ею, я бодро поехал дальше.

Невечная вечность

Ехал я как-то по дороге и вспомнил, как пригласили меня на научный симпозиум, где должен был состояться серьезный разговор о времени. Решив окончательно разобраться с этой темой, я поехал. И вот, знаменитые ученые со всех сторон стали высказываться, да так умно, что я даже в какой-то момент не понял, зачем вообще здесь оказался.

Половина из них начала утверждать, что время – это вещь очень даже реальная и что его можно даже потрогать. А другая выдвинула совершенно противоположную точку зрения: дескать, время – вещь не реальная, а иллюзорная, то есть как бы его вроде и вовсе нет, а мы выдумали его для удобства. И что интересно, и те и другие высказывали очень убедительные научные аргументы. Заметив мое оживление, самый главный спрашивает меня, что я думаю по этому поводу. «Друзья мои, буду краток, – говорю я. – По моему глубокому убеждению, время – это иллюзорная реальность или, если хотите, реальная иллюзия».

На какое-то время воцарилась тишина, и вдруг раздался голос моего младшего сына, который увязался со мной и до сих пор сидел себе тихонько и весело посматривал по сторонам.

– Дяденьки, а можно мне высказаться?

И не дожидаясь разрешения, выпалил:

– Время – это невечная вечность!

И виновато захлопал глазенками.

Дяденьки притихли; кто-то из них, вероятно, от неожиданности, тоже захлопал глазами, а иные задумались.

Тут я спохватился, посмотрев на часы, да и говорю сыну: «Мы же с тобой опаздываем». А он хитровато посмотрел сначала на мои часы, потом на меня, хихикнул как-то заговорщицки, и мы дружно побежали на вечернюю службу.

SOS