Продам свой череп

Накликали они беду... Через несколько дней после этого Люба и Лёля пошли купаться. Они заплыли далеко на середину реки и там попали в водоворот. Их стало затаскивать в воронку. Любе удалось вырваться из омута, и её отнесло течением к противоположному берегу реки. На сушу ей помог выбраться какой-то рыбак. Люба растянулась на земле и тут же потеряла сознание. Лёлю спасти не удалось.

И вот что удивительно: выжила именно Люба Золотинкина, которая во время той дурацкой игры в похороны отказалась «умирать». А погибла Лёля Бабушкина, которая была «вылитой покойницей».

Лёлю похоронили на местном кладбище под берёзками. Позже умерли ещё двое детей, Таня и Коля Поликарповы, от дизентерии - наелись незрелой рябины в лесу.

В Тургояке для каждой группы была предоставлена дача. На печках, имевшихся в домиках, ребята готовили себе дополнительную пищу. Да, да, убойное питание длилось только два первых дня. В последующие дни и месяцы казённое питание было уже скудным, поэтому дети ходили в соседнюю деревню покупать или обменивать свою одежду на муку или шанежки. Девочки из муки делали пресные лепёшки на воде, пекли их на печке, а из костяники, собранной в лесу, варили нечто вроде киселя. К счастью, осень была тёплой и долгой. Но неизбежно надвигалась зима. Юных питерцев вновь загнали в вагоны и, поскольку дорога на запад была по-прежнему закрыта, погнали дальше, на восток.

В Омске сидел Колчак. Бывший полярный исследователь, бывший защитник Порт-Артура, бывший командующий Черноморским флотом. А ныне - волею судьбы - Верховный правитель Российского государства. История давала шанс адмиралу Колчаку, как несколько раньше и генералу Корнилову, спасти Россию. Увы, не получилось, и заграница ему не помогла! Наш народ, поддержки в коем адмирал не нашёл, сочинил про него ехидную частушку:

Мундир английский,
Погон французский,
Табак японский,
Правитель омский.
Мундир сносился,
Погон свалился,
Табак скурился,
Правитель смылся...

Правитель, к сожалению, не смылся, а был расстрелян большевиками. Впрочем, это случится 7 февраля 1920 года, а пока на нашем календаре январь девятнадцатого. Поезд с детьми прибыл на станцию Омск, об этом доложили Колчаку, и Александр Васильевич, посоветовавшись с членами своего правительства, решил отдать детей на попечение Американского Красного Креста - влиятельной и богатой общественной организации.

Это было сделано вовремя. Колония понемногу начинала разлагаться. Детей кое-как кормили, но этим и ограничивалась забота о них. Воспитанием их уже никто не занимался. Речь шла о том, чтобы спасти их жизни. Когда ребятам удавалось стащить что-нибудь на станциях или на рынке в Омске, никто уже не наказывал воришек, но, к чести ребят, надо сказать, что такое случалось довольно редко.

Прибывшие на вокзал американские волонтёры принялись наводить порядок в колонии на колёсах. Ребята продолжали жить в теплушках с маленькими окошками под потолком. По двадцать человек в вагоне. Но всё же быт был несколько улучшен. Теплушки снабдили печками-буржуйками и чистым бельём на двухъярусных нарах. В какую сторону двинутся составы с этими теплушками, на запад или на восток, не знал пока никто.

Красная Армия наступала. Белая армия отступала. На восток. И уже в начале августа стало ясно, что Омск колчаковцам придётся оставить. Два состава с петроградскими детьми в теплушках прицепили к паровозам и повезли тоже на восток, всё дальше и дальше от родного дома, от Петрограда.

«Америкэн Рэд Кросс Комишен Ту Сиберия», или сокращённо АКК, действовал главным образом на Дальнем Востоке и поэтому именно туда, а точнее, в Приморье, и повезли ребят. Теперь вагоны охраняли американские солдаты в мундирах со множеством карманов, в галифе, ботинках с обмотками и широкополых шляпах.

Паровоз работал на каменном угле. Из его трубы валил густой чёрный дым, летели искры. Когда кто-то из ребят чересчур увлекался разглядыванием ландшафтов в открытом окне, он становился грязным, как кочегар. Негры, которые были среди сопровождавших поезд американских солдат, показывали на чёрные детские мордашки пальцами и весело смеялись. Особенно доставалось пассажирам во время проезда через туннели. На Транссибирской магистрали сорок туннелей. В них дыму деваться некуда, кроме как в окна. В вагонах было грязно и вонько: под ногами хрустели мелкие несгоревшие частицы угля.