Проигравший выбирает смерть

У Ныша опустились руки. До сих пор он думал, что ножом только угрожал, а кассира лишь толкнул. Когда мужик свалился, он схапал деньги и смылся. А нож забыл на столе. Такая получалась картина. Но он был тогда сильно бухой, на взводе, злой на весь свет из-за вояк и толком себя не контролировал. А вдруг он и впрямь пырнул кассира ножом?

Ныш облизал пересохшие губы и испуганно спросил:

– И что кассир?

– Он упал, мы убежали, – повторила Нина.

– Как он упал?! – накинулся Ныш на девушку.

– Как мертвый, – прошептала Нина.

В глазах Хамбиева сверкнула злость.

– А меня ты видела?

– Где?

– Там, на станции!

– Не-ет, – едва слышно шепнула девушка.

Нышу ответ показался неискренним. Девчонка – его враг, решил он. Ее слов будет достаточно, чтобы повесить на него труп кассира. Есенин был прав, ее надо кончать. Но прежде приступим к десерту, рука еще помнила мягкую теплоту груди девчонки. Пожалуй, надо долбануть ей по башке, чтобы не рыпалась.

Он двинулся к беззащитной жертве. Что-то, видимо, изменилось в его лице. Девушка это почувствовала, она словно умылась страхом. Удав и кролик. Такой расклад Канышу нравился. Он – повелитель, она – покорная рабыня.

И вдруг он заметил, что ее глаза ушли в сторону. Лицо разгладилось, ледяной ужас растаял и бесследно испарился. Удивленный Каныш даже успел повернуться вслед за ее взглядом.

Кулак, летящий в глаз, встряхнул поезд под ногами и разом погасил звездное небо.

Глава 20

Есенин услышал грохот упавшего тела и забеспокоился. Тяжело как-то грохнуло, бабы мягче падают. Он вышел из уютного закутка и в первый миг обомлел.

На платформе стоял студент! Тот самый студент, которого он давно стряхнул с двигающегося поезда. Растрепанная девчонка жалась к нему. Бесчувственный Ныш валялся навзничь, из разбитого носа нащупывал дорожку бурый кровяной червяк.

– Назад, Нина, – приказал студент и заслонил девушку корпусом.

– Куда?

– Перелезай на другую платформу, – студент напряженно следил за Есениным.

Вор с трудом преодолевал растерянность. Он не понимал, как этот пацан сумел вновь оказаться на поезде?

– Я не могу! Как? – пищала девица, не в силах отцепить руки от парня.

– Спускайся на сцепку, хватайся за соседний вагон – и туда!

Зашевелился Ныш. Девушка уже стояла за бортиком и смотрела под ноги.

– Я боюсь! – кричала она.

Самое время от них избавиться, подумал Есенин. Немножко толкнуть, остальное доделают стальные колеса. Но сам марать руки, он не собирался.

– Ныш! Вставай, скотина! – крикнул Есенин.

Хамбиев пьяно приподнимался с колен. Студент отступил к бортику:

– Давай, Нина, давай! Смелее! – торопил он девушку.

– Боюсь! – кричала она сквозь грохот колес. Застывшие от ужаса глаза смотрели вниз.

– Не гляди ты туда! Смотри на другой вагон. Он совсем рядом!

Ныш поднялся, провел рукой по лицу. Ладонь обильно заблестела.

– Ну, падла! Ты – труп! – Ныш шагнул к Тихону.

– Нина, быстрее!

Девушка оглянулась, увидела набыченное лицо Ныша. Длинные волосы симметричным занавесом покачивались над злыми глазами, размазанная на подбородке кровь в темноте отливала сталью, оскаленный рот изрыгал ругательства. Больше девушку уговаривать не пришлось. Она быстро шагнула вперед, уцепилась за бортик и перелезла на следующую платформу.

Ныш со злобным криком рассек кулаком воздух. Заколов легко уклонился. Бить надо молча, криком ты только предупреждаешь соперника. Тихон отпихнул, завалившегося всем телом, Ныша. Если бы он этого не сделал, тот мог запросто свалиться под колеса.

– Нюся! – крикнула Нина, когда Заколов намеревался покинуть платформу. – Тиша, возьми Нюсю!

В ее крике была нешуточная боль. Тихон поискал глазами игрушку. Медвежонок лежал рядом с ногами Есенина. Вор все это время стоял в стороне и не встревал в борьбу. Он проследил за взглядом студента и удивленно уставился на игрушку.

Заколов сделал шаг к медвежонку. Ныш опять кряхтел на полу и пока не представлял опасности. Но что ждать от Есенина? С виду он спокоен и равнодушен. Тихон сделал еще три шага и встал лицом к лицу с Есениным. Теперь предстояло нагнуться и забрать Нюсю. Маленькие глазки вора изучающее покалывали, но расслабленные руки не таили, казалось, никакой агрессии.

Бить первым немаолодого человека? Нет, на это Заколов не был способен.

Тихон медленно потянулся за медвежонком, прекрасно понимая, что если сейчас Есенин ударит, он не сможет среагировать. Он наклонялся, глаза следили за сжатым ледяным лицом вора. Сзади шумно вставал Ныш, Тихон его уже не видел.

Пальцы Заколова коснулись мягкого плющевого брюшка. Есенин, не отводя глаз, подленько дернул ногой. Выбитая игрушка ускользнула. Две пары глаз взаимно жгли друг друга.

Тихон молча распрямился. Эмоции могут только помешать.

Медвежонок висел в руках у злобно улыбающегося Ныша. Бандит успел подняться и перегородить путь к Нине. Заколов стоял между Нышом и Есениным. И каждый мог дотянуться до него. Хуже позиции не придумаешь.