Происхождение видов

…В тот вечер Карисса показала ему путь к воде, и Слип был искренне разочарован. Всего лишь маленький ручеек, ныряющий под камнями и нависающими лопухами, весело бегущий из ниоткуда в никуда. И все же это была вода! Он плюхнулся в ручей всем телом, то кувыркаясь, брызгаясь и возясь, то застывая в блаженной позе, впитывая воду каждой клеточкой измученного тела, пил, пил, пил... и наконец застыл без движения, уткнувшись носом в сухую прибрежную листву. Ручей перекатывался через новое препятствие, огибал его и бежал дальше, и неожиданно Слипа наполнило необычное чувство мощи, оно странным образом передалось ему от ручейка. Валяясь и таращась в облака, освещенные закатным солнцем, Слип совершенно ясно осознал, что никакие силы в мире не могут остановить этот, казалось бы, слабенький поток. Если даже завалить его бревнами, землей, попытаться перегородить его, он превратится в могучее озеро, которое все равно либо прорвет плотину, либо найдет обходной путь. Это та же самая великая сила, которая позволяет слабому цветку пробивать толщу сухой и твердой как камень глины... Слип уставился на малюсенькую ветку дуба, растущую прямо под его носом, и та же мощь, которая вливалась в него из ручья, отозвалась и в этом нежно-зеленом побеге. Это та же сила, которая несмотря ни на что распускает весной почки. Великая сила кроется в самых, казалось бы, воздушных, слабых, незаметных явлениях, и, преломляясь в каждом из них, она делает их такими, каковы они есть, и ничто не остановит ее. Эта сила есть и в Слипе, он совершенно ясно чувствовал ее, и именно она делает его мускулистым, быстрым, настойчивым, в то время как вот этот лопух она сделала зеленым и широким. Это нельзя было объяснить, это нельзя было не чувствовать. Слип вспомнил, что Карри называла это чувство «переживанием вечной весны» и говорила, что кадумы никогда его не испытывают, поэтому постоянно чем-то болеют. Невероятно – неужели можно жить и НИКОГДА не испытывать этого?! Снова отдавшись переживанию вечной весны, Слип с наслаждением ощущал, как оно наполняет его жизнью: затягивает царапины, снимает усталость, и в едином ритме с этой великой силой в нем пробуждался, словно родник, и пульсировал пронзительный трепет беспричинного счастья.

Карисса с улыбкой наблюдала его возню в ручье, привалившись к невысокому бугру, и когда он напился и выполз на берег, то их взгляды встретились. Смешная… Но она показала ему воду, и Слип не хотел ее пугать – он ждал, что она теперь сама уйдет по своим делам, но Карисса никуда не собиралась.

- Ты чего-то ждешь от меня?

- Не от тебя, - Карисса снова сморщила носик.

- А от кого?

- От себя.

- То есть?

- Хочу почувствовать – научить тебя или не научить.

- Научить меня? Чему?

- Гордый, глупый…

- Гордый – да. Глупый – нет, с чего это ты взяла, что я глупый?

- Гордость всегда делает глупым.

- Ага, значит и мой отец глуп, и моя мать глупа, и мой дед, который учил меня охоте, и все мои родственники, которые помогали мне и учили меня – все они глупы, да?:), - Слип беззлобно рассмеялся.

- Да, если они гордые, то они глупы. Все.

- Да с чего это ты взяла?

Разговор стал немного утомлять Слипа. Конечно спасибо ей за то, что помогла, но сейчас, пожалуй, пора возвращаться в старую берлогу и, наконец, выспаться перед завтрашней дорогой.

- Если ты гордый, значит ты уязвим. И чем более ты горд, тем более ты беспомощен. Вот например сейчас – я могла бы научить тебя очень важному искусству, наверное могла бы… ты не кажешься тупым, но ты отвергаешь мою помощь только потому, что я говорю вещи, которые тебя задевают. Отвергаешь из гордости, так как привык к тому, что ты важная персона, что тебя надо уважать. И что в результате? В результате ты становишься в позу и теряешь свой шанс, гордость лишает тебя чувствительности, а когда у тебя нет чувствительности, то ты проходишь мимо, когда надо остановиться, и останавливаешься, когда надо стремительно бежать. Разве это не глупость? Представь себе, что когда ты охотишься, ты поступаешь так же – да тебе не поймать даже облезлой полевой мыши!

Почему-то образ облезлой полевой мыши не слишком понравился Слипу. Хоть она и не обзывается, но все равно… как-то подозрительно это все звучит. Стало немного неуютно. Странным образом Слип отнюдь не чувствовал себя хозяином положения, эта смешная длинная Карисса умела вести себя так, что вроде она над тобой надсмехается, а вроде и нет – не поймешь.

- Можешь не верить, но охочусь я совсем неплохо.