Проклятый граф

– Ну-ну, – невесело откликнулся молодой граф и, решив более не настаивать на высказанной Татьяной, но пришедшей в голову и ему мысли, поинтересовался, – А как переводится название корабля? Мои познания в латыни, видимо, не столь глубоки, чтобы перевести его самостоятельно.

– Всегда живой, – хмуро откликнулся Винсент и, тяжело вздохнув, как-то неохотно прибавил, – Видимо, название давали, исходя из постулата «Как корабль назовешь, так он и поплывет». Если бы модель пустили по волнам… Впрочем, не важно. Касаться ее я не рискнул – кораблик выглядит не менее древним, чем скелет.

– Может, он когда-то его и соорудил, – тяжело вздохнула девушка и, демонстративно повернувшись спиной к неприятной комнате, осведомилась, – Может, нам все-таки пора домой?

Хранитель памяти, явно обрадованный этим предложением, радостно ухватился за возможность отвлечься от неприятной ему темы.

– Нам все-таки нужна ручка, – напомнил он, – Или карандаш. Или… не знаю, чем еще можно записать. Самое обидное, что даже листочек есть, а вот ручки…

– Хочешь записать пророчество на оборотной стороне списка? – граф де Нормонд в самом искреннем изумлении вскинул брови, – Я думал, мы собирались взять его в замок, чтобы сравнить почерк.

– Почерк идентифицировать я итак могу, – моментально включилась вспомнившая о своих обязанностях дочь мага, – Вообще, я думала, вы уже уверены, что это именно его записка.

Винсент, успевший приблизиться к столу, на котором лежал пресловутый список, взял его в руку и, пробежав еще раз взглядом рукописные строки, вытянул губы трубочкой.

– Нуу… Тут, вроде бы как, присутствуют знакомые сокращения, слово «лично», упоминаются интантеры и… Ах, черт! – мужчина, закусив губу, напряженно впился глазами в лист бумаги в своих руках, затем медленно повернул его к молодым людям, – И здесь… – он почему-то сглотнул и севшим голосом проговорил, – Semper vivens. И, судя по всему, тут это название существ, а не судна… – замолчав, он запустил руку в волосы, снова взирая на список сам. На лице его буйным цветом распустилось абсолютное потрясение.

Татьяна и Эрик, не совсем понимая реакцию друга, переглянулись, затем вновь обращая внимание на него.

– Ну… Должно быть, глядя на корабль, ты вспомнил именно о словах в списке, – неуверенно вымолвил граф, – Полагаю, это вполне способно объяснить твое дежа-вю.

Девушка, не видя смысла что-то добавлять, только уверенно кивнула, затем подумала и для большего эффекта кивнула еще раз, всем видом демонстрируя, что дела обстоят именно так, как сказал любимый и иначе обстоять не могут.

Хранитель памяти, даже не глядя на них, нахмурился. Лицо его было мрачно.

– Нет… – тихо вымолвил он, не отрывая взгляда от строки в списке, – Я готов поклясться, что нет… Все было иначе, я буквально слышал… Не помню… Не помню ни от кого, ни почему, ни когда.

– Наверное, это просто было давно, – осторожно предположила Татьяна, искренне желая поддержать друга и как-то успокоить его. Винсент медленно отвел взор от листа бумаги и взглянул на девушку. В голосе его, когда он заговорил, прозвучала странная горечь.

– Я помню все, что случалось со мной, помню до мельчайших подробностей. Это… профессиональная особенность, можно сказать так. А это… – он качнул головой и внезапно мрачно улыбнулся, – Если бы я не был совершенно уверен, что это невозможно, тоже бы решил, что кто-то подчистил мою память. Но я даже не испытываю ничего, что обычно сопутствует попытке вспомнить запретное – ни головной боли, ни давящего страха… Я просто не помню.

– Тогда… – Татьяна переглянулась с графом де Нормонд, который, все-таки перестав ее обнимать, теперь просто стоял рядом, легонько сжимая ее плечи, и старательно изобразила ободряющую улыбку, – Тогда, быть может, у тебя просто сбой программы и ты и в самом деле что-то забыл совершенно естественным образом?

– Может быть, – отстраненно буркнул мужчина и, тяжело вздохнув, постарался все-таки отвести внимание от собственной памяти, – Так… На чем мы остановились? Чем писать-то будем?

– Может, где-то среди пыли и грязи здесь имеются перо и чернила? – предположил блондин, вероятно, тоже не горящий желанием выяснять, что произошло с памятью его друга, – Если последние, конечно, не высохли.

– Вот в этом я как раз не сомневаюсь, – все еще довольно невесело хмыкнул Винсент, уточняя, – В том, что высохли, я имею в виду, – и, оглядевшись, в раздумье проговорил, – Интересно, местные маги не писали карандашами?..

Девушка, окинув пыльную комнатку взором, слегка пожала плечами.

– По-моему, местные вымерли или ушли до изобретения карандашей. Хотя… – отвлеченная совсем другой мыслью, она, тотчас же забыв о карандашах, почесала нос, – А чем вообще люди пишут? Ну, или писали, когда писать нечем было… Перьями, чернилами, ммм… красками?

– Пальцем, – фыркнул Винсент, – Какие еще варианты?

Татьяна честно задумалась.

– Мелом…

Хранитель памяти кивнул.

– Кстати, по-моему, именно им и написано пророчество. Но его я кругом что-то не вижу, так что, быть может, придумаешь другое?

Татьяна, вмиг разозлившись, недовольно передернула плечами.