Пропавшее войско

В силу ряда удивительных обстоятельств Абире в ходе странствий выпало встретиться с людьми совершенно разного происхождения — в частности, с юношей, прекрасным и таинственным, о каком мы столько раз мечтали, разговаривая у колодца. Наша соплеменница видела многих мужчин и женщин, которые рассказывали ей о том, что знали, о том, чему научились за свою непростую жизнь. Так что в ее длинную и ужасную историю вошло множество других, подобно тому как в сезон дождей каждый ручей превращается в поток, а тот, в свою очередь, вливается в реку, и она поднимается, чтобы, в конце концов, сломать дамбы и обрушиться на поля, сметая на своем пути все: дома, людей и стада.

То была история о приключениях, любви и смерти, прожитая тысячами людей, — она перевернула судьбу Абиры, вырвав ее из мирного и однообразного существования в Бет-Каде, одной из пяти «деревень пояса». Но вначале эта удивительная, потрясающая история, затронувшая чуть ли не целый свет, была всего лишь… историей о двух братьях.

2

— Почему они хотели забросать тебя камнями? — спросила я однажды, когда спасенная, казалось, уже достаточно выздоровела.

— Это по вине двух братьев, о которых ты говорила? — поинтересовалась Абизаг.

— Нет, по моей собственной, — ответила Абира. — Но не будь тех двух братьев, ничего этого не произошло бы.

— Не понимаю, — нахмурилась я.

— В то время, — заговорила она, — я была чуть старше тебя. Работала в поле, помогая семье, водила стада на пастбище и ходила на колодец за водой с подругами, в точности как вы. Жизнь текла однообразно, только в зависимости от времени года менялись виды работ. Родители уже выбрали для меня мужа — моего двоюродного брата, молодого человека с волосами, похожими на паклю, и лицом, сплошь покрытым фурункулами. Таким образом они хотели добиться, чтобы небольшое состояние, накопленное ими, осталось в роду. Такая судьба вовсе меня не беспокоила, а мать рассказала, что меня ждет потом, после замужества. Я буду продолжать жить точно так же, а еще забеременею и рожу детей. Она так мне все объяснила, что я не увидела в этом ничего ужасного: ведь столько женщин уже через это прошли, и волноваться не о чем. Однажды, пребывая в хорошем настроении — что случалось весьма редко, — мать открыла мне тайну: некоторые женщины испытывают удовольствие, занимаясь этим с мужчинами. Люди называют это любовью, и она обычно возникает не к выбранному семьей мужу, а к мужчине, который женщине нравится.

Я не слишком хорошо понимала, что имеется в виду, но, пока мать говорила, глаза ее блестели и она, казалось, видела перед собой какие-то далекие, давно утраченные образы.

— С тобой это тоже было, мама? — спросила я ее.

— Нет. Со мной — нет, — ответила она и опустила голову, — но я знаю женщин, с которыми такое случалось, и, если верить их рассказам, это самое прекрасное, что может быть на свете, и такое может произойти с каждым. Для этого не нужно быть богатым, знатным или образованным, достаточно просто встретить мужчину, который тебе понравится. Он понравится тебе так, что не будет стыдно раздеваться в его присутствии, а когда он дотронется до тебя, не будет противно… совсем наоборот. И ты захочешь того же, чего и он, и ваши желания, соединившись, освободят могучую силу, опьяняющую хлеще вина и вызывающую состояние наивысшего восторга, который на несколько минут, а иногда — на несколько мгновений — делает нас подобными бессмертным и стоит долгих лет однообразной, безвкусной жизни.

Если я правильно поняла, мать пыталась объяснить, что жизнь женщины тоже иной раз, пускай и ненадолго, может превращаться в жизнь богини. Эти слова странным образом взволновали меня, но в то же время стало очень грустно, потому что я знала: рябой двоюродный брат никогда не родит во мне подобных чувств, никогда. Я готова была терпеть его, ведь таков мой долг. Но не более.

Тот день, когда мне предстояло соединиться с мужем на всю оставшуюся жизнь, был уже не за горами, и, по мере того как он приближался, я становилась все более рассеянной, неспособной сосредоточиться на ежедневных обязанностях. Мыслями я витала далеко; не могла не думать о мужчине, способном заставить меня испытать то, о чем рассказывала мать. О мужчине, которому я охотно показала бы свое тело, вместо того чтобы прятать его; в чьих объятиях желала бы оказаться; о том, кого я поутру хотела бы видеть рядом на циновке, обласканного первыми лучами солнца.

Иногда я даже плакала, потому что страстно мечтала о нем и знала, что никогда его не встречу. Смотрела по сторонам, думая, что он один из деревенских парней и, быть может, живет где-то в наших краях. Но точно ли это так? Сколько молодых людей в «деревнях пояса»? Пятьдесят? Сто? Уж конечно, не больше ста, и все они воняли чесноком, а в их волосах было полно мякины. В конце концов я решила, что все это выдумки женщин, жаждавших, чтобы в их однообразной жизни, состоявшей из беременности, родов, тяжкого труда и побоев, появилось что-нибудь совсем иное.

Но потом это случилось со мной.

Однажды у колодца.

Рано поутру.