Просто мы разучились прощать

– Да уж, это было бы смешно, если бы не было так грустно, – отсмеявшись, снова посерьезнела Женя.

– Женечка, ну ты ж ближе всех с Лёкой дружишь. Подойти и спроси, что случилось.

– Не могу.

– Почему?

– Ну как почему, Кристь! Если бы она хотела сказать – сказала бы. Зачем я буду к ней в душу лезть? Она без спроса туда никого не пустит. Захочет – сама расскажет.

Женькина пламенная речь была неожиданно прервана громким стуком в окно. Девчонки примолкли и одновременно испуганно посмотрели на задернутые занавески. А стук усилился и чей-то голос раздался снаружи.

Опаленная какой-то неожиданной мыслью, Женька подскочила к окну и раздвинула шторы. Она чуть не упала, увидев за окном мокрую насквозь улыбающуюся Лёку, одной рукой держащуюся за карниз.

– Совсем обалдела!, – заорала Кристина, помогая Жене открыть окно и втащить в комнату окоченевшую Лёку, – Ты псих, да? Третий этаж, блин! Дождь! Совсем с ума сошла. Жень, доставай бегом полотенце, а ты одежду снимай с себя, несчастье.

– Всю снимать?, – дрожащими губами попыталась улыбнуться Лёка.

– Всю снимай!, – Кристина подхватила у Женьки полотенце и кинула его на голову Лёке, – Вот псих ненормальный. Тебя опять вахтерша не пустила?

– Не пустила, – уже более-менее нормально ухмыльнулась Лёка, сдирая с себя мокрую куртку и рубашку, – Там сегодня эта… С химией. Она меня принципиально не любит.

– Принципиально тебя любить невозможно, кошмарище. Жень, поставь чайник, иначе это чудовище заболеет нафиг.

Женя, уже несколько минут неотрывно смотрящая на мокрый Лёкин торс, с радостью подхватила чайник и унеслась на кухню. Через десять минут порядок в комнате был восстановлен: Лёкина одежда сушилась на стульях, а её обладательница сидела, завернувшись по самый нос в одеяло и потягивала горячий чай с вареньем. Кристина и Женя примостились напротив.

– Ой, хорошо…, – вздохнула Лёка, отставив от себя чашку, – Спасибо, девчонки. Тепло у вас, хорошо.

– Ну конечно, теплее, чем на улице, – проворчала Кристина.

– Лен… А ты зачем пришла-то?, – подала голос Женя.

– А так просто… Надоело дома сидеть. Да чего вы так всполошились-то? Кристь, ты думаешь, я первый раз сюда таким образом попадаю?

– Я даже уверена, что не первый. Но не в дождь же.

– Да ладно тебе… Давайте лучше в карты сыграем, а?

Игра в карты затянулась и уже далеко за полночь Кристина, зевая и потягиваясь, пошла на свой этаж. Женька же заставила Лёку сходить в душ и быстро расстелила кровать.

Кроме них в комнате никого не было – Ксюха в последнее время вообще редко появлялась дома, жила у подруги, опасаясь случайно встретиться с Лёкой. А Алка почти переехала к своему лаборанту и только изредка появлялась в общаге, в основном чтобы навестить друзей.

Лёка пропыхтела что-то, переваливаясь через Женьку и улеглась к стене, спихнув с себя одеяло.

– С ума сошла?, – пробормотала Женя, натягивая одеяло назад и устраиваясь в теплых Лёкиных объятиях, – Грейся лучше…

– Угу… Спокойной ночи, мелкая…

– Спокойной…

Они лежали без сна, прислушиваясь к легкому шуму за окном, Женька согревала своими ногами всё еще холодные Лёкины ноги и крепко обнимала её за талию.

– Мелкая, ты не спишь?, – прошептала вдруг Лёка.

– Нет.

– Знаешь… Я влюбилась.

– Да я уж догадалась. И в кого?

– В Светлову…

– В Юлю? И как?

– Да никак… Пусто…

Женька вздохнула и покрепче прижала Лёку к себе. Теперь она поняла всю глубину несчастья, обрушившегося на девушку.

Юлия Светлова была практиканткой, работающей в Женином универе на кафедре ЕГФ. Красивая, образованная, изящная – она была самим воплощением грации и достоинства. На «ты» общалась со студентами, иногда даже принимала участие в совместных пьянках.

Лёку она всегда молча игнорировала – и это было вполне понятно. Одна – будущий преподаватель, другая – ПТУшница; одна – красивая молодая женщина, другая – лохматая девчонка; одна – душа интересных интеллигентных компаний, другая – оторва, портящая нервы всем сотрудницам универа и вахтершам студгородка. Между ними не было совершенно ничего общего. Да и увлечение Лёки женщинами вряд ли понравилось бы живущей со студентом пятого курса Юле.

– Разные бывают люди, – подумала Женька, мягко поглаживая Лёку по голове, – Казалось бы, все мы более или менее одинаковые – общаемся в одних компаниях, пьем одно и то же пиво, поем одни и те же песни, протестуем против одних и тех же ценностей. Но нет. Как только дело касается чего-то непонятного и неизведанного – мы предпочитаем отстраниться, спрятаться в свою раковину и не пустить даже на расстояние шага никого, кто хоть чем-то от нас отличается. Боимся. А чего боимся… Непонятно.

Женька помолчала, прислушиваясь к тихим Лёкиным всхлипам, обняла покрепче и едва слышно прошептала:

– Ничего, мелкая… Всё будет хорошо…

***

Но хорошо стало не скоро. Совсем не скоро. Прошла осень, зима, закончилась сессия, весеннее солнце уже пригрело макушки, а в Лёкиной жизни почти ничего не менялось.