Против всех

Уехал на аэродром я вполне спокойно. Не совсем без эскорта, но и не половина полиции штата меня сопровождала, и то ладно. Самолет был весь перерыт, хоть и пытались все сложить аккуратно, но было видно, шакалили. Меня это нисколько не смутило, была, правда, мысль, а что искали-то? Но ее я как-то отбросил. Усевшись в кресло и пристегнув ремни, запросил у диспетчера вылет. Разрешили почти мгновенно, это порадовало. В воздухе уже находились два истребителя, опять сопровождать собираются. За свою жизнь я как-то и не волновался, как оказалось позже, зря.

Должно было насторожить хотя бы то, что маршрут мне дали над водой. Как только я набрал высоту, приказали взять на восток. Я-то и не придал этому значения, повернул в сторону океана и не задумался, а надо было. Через тридцать минут полета у меня просто кончилось топливо, причем на взлете баки были целыми. Но это было только началом. Сначала один, а за ним и второй двигатель просто встали, а затем заклинило штурвал.

«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» – промелькнуло в голове, когда самолет устремился к воде. Падать катастрофически высоко, десять тысяч футов подо мной. Сразу появились сомнения, что смогу выжить.

– Ну-ка, ну-ка, – я снял парашют и осмотрел. Так и есть, шнур от кольца был аккуратно вставлен в отверстие, но при легком потягивании спокойно вышел. – Значит, и тут подстраховались?! Ну, суки, вы сами напросились!

Самолет уже скрипел, перегрузка была запредельной для его корпуса, ускорение-то от свободного падения никто не отменял. Попробовав еще раз штурвал и убедившись, что он намертво заклинен, я пополз к выходу. Высунув морду на улицу, ну, за борт, охренел от того, что земля, точнее вода, уже очень близко. Спасали лицо очки, сам не знаю, почему всегда с собой беру, когда за штурвал сажусь. Сгруппировавшись, я сжался как пружина. Когда оставалось всего ничего, каких-то двадцать, может тридцать метров, я со всей дури оттолкнулся от борта, за который держался, и вылетел наружу. Сложность была в том, что мне нужно было как-то разминуться с задними крыльями, а то звездец. Прыгая вперед, я как можно сильнее отталкивался левой ногой, чтобы придать себе нужное направление. Вот блин, сразу как-то барона Мюнхгаузена вспомнил, как тот на ядре летал. Я словно выстрелил собой из самолета. Закрутило так, что даже речи не было о том, чтобы как-то сгруппироваться при падении. Повезло, что в воду я вошел боком, а не спиной или грудью. Про голову и не говорю. Удар был такой силы, что, наверное, легче было бы перед поездом встать. Заорать от боли не успел, вода хлынула в рот и нос, и я начал захлебываться. Мозг просто визжал от страха, но тело не слушалось. Как минимум сломана одна нога и, похоже, ребра. О, еще и рука не работает, а больно… Решил просто успокоиться, раньше-то помогало. Открыл глаза, очки, конечно, от удара потерял, ладно хоть не разбил, а то бы еще и без глаз остался. Вокруг темно, только пузырьки воздуха едва различимы. Что ж, значит, все же жив, а это уже хорошо. Тело, кстати, уже перестало кувыркать, вроде остановился. Так, голову вверх… Твою мать, а где поверхность-то? Темно, как в жопе у н… у афроамериканца то есть. Нет, я к ним нормально отношусь, просто чего-то вспомнилось, как в прошлой жизни за слово «негр» в Америке могли и засудить. Блин, я тут сдохну сейчас, воздуха-то совсем нет, а мысли в голове все какие-то дурные. Рука вроде зашевелилась, пробую грести вверх, больно, но начинаю двигаться.

Когда я, наконец, оказался на поверхности, точнее чуть не выпрыгнул из воды, как лягушка, мозг уже просто кипел. Это на какую же глубину меня увлекло, что так долго выбирался? В глазах темно, болит буквально все! Пытаюсь проморгаться, помогает слабо. Тру рукой глаза, о, вроде что-то вижу. Черт, все же досталось по глазам, что ли? Вокруг было почему-то почти темно. Ну да, вылетал-то вечером, а тут уже почти ночь. Что-то толкнуло в плечо, обернулся и с трудом разглядел кусок обшивки самолета. Ну, надо повиснуть пока на нем, чтобы немного передохнуть.